По страницам книги Николая Рубцова "Душа хранит". Фрагменты рукописи...
... Следующее стихотворение - «Мачты»… Сборник с таким названием недавно подготовил и издал Леонид Вересов, как задуманную, но не состоявшуюся книгу Николая Рубцова.
МАЧТЫ
Созерцаю ли звезды над бездной
С человеческой вечной тоской,
Воцаряюсь ли в будке железной
За штурвалом над бездной морской, -
Все я верю, воспрянувши духом,
В грозовое свое бытие
И не верю настойчивым слухам,
Будто все перейдет в забытье,
Будто все начинаем без страха,
А кончаем в назначенный час
Тем, что траурной музыкой Баха
Провожают товарищи нас.
Это кажется мне невозможным.
Все мне кажется – нет забытья!
Все я верю, как мачтам надежным,
И делам, и мечтам бытия.
Если по этому стихотворению автор хотел назвать всю книгу, значит, действительно – важное для него стихотворение, в чём-то программное. Да так и есть: оно вроде бы из тех «молодых», морских стихов, но и по теме и по настроению оно близко к самым зрелым его стихам. «Всё мне кажется – нет забытья!..» - да это же: «Я не верю вечности покоя!»
Но нет, далее в сборнике «Душа хранит» совсем, казалось бы лёгкое, безалаберное сначала, а потом очень серьёзное стихотворение: «кто-то» уезжает из города. И вот этот «кто-то» - сам поэт – в родимой деревне, за которую готов «умереть от выстрела врага»… И уже понятно, что за «игривостью» концовки стихотворения вполне серьёзная грусть от того, что снова придётся покидать родимые место, от того, что «нас кому-то будет очень жаль»…
НА ВОКЗАЛЕ
Закатилось солнце за вагоны.
Вот еще один безвестный день,
Торопливый, радостный, зеленый,
Отошел в таинственную сень…
Кто-то странный (видимо, не веря,
Что поэт из бронзы, неживой)
Постоял у памятника в сквере,
Позвенел о бронзу головой,
Посмотрел на надпись с недоверьем
И ушел, посвистывая, прочь…
И опять родимую деревню
Вижу я: избушки и деревья,
Словно в омут, канувшие в ночь.
За старинный плеск ее паромный,
За ее пустынные стога
Я готов безропотно и скромно
Умереть от выстрела врага…
О вине подумаю, о хлебе,
О птенцах, собравшихся в полет,
О земле подумаю, о небе
И о том, что все это пройдет.
И о том подумаю, что все же
Нас кому-то очень будет жаль,
И опять, веселый и хороший,
Я умчусь в неведомую даль!..