Лжедмитрию II, известному также как Тушинский вор, пришлось сложнее, чем предшественнику Гришке Отрепьеву. Первый Лжедмитрий хоть смог закрепиться в Москве и не имел соперников-претендентов на царство, а вот второму такого приволья не досталось – в Москве на тот момент обосновался пусть и не популярный в народе, но вполне официальный царь Иван Шуйский. Тушинцам даже при поддержке поляков сил на штурм города не хватало, и они решили взять его измором, устроив блокаду. Но и этот план не работал – осталась не пережатой артерия, соединявшая столицу с Северо-Восточной Русью. И ее оборонял недурно укрепленный монастырь – Троице-Сергиева Лавра.
К описываемому периоду обитель укрывала толстая кирпичная стена с минимальной высотой метров в восемь и толщиной от метра. Стены протяженностью километр с четвертью дополняла дюжина башен. Вся эта архитектурная красота была оборудована всеми видами бойниц, и мертвых зон, недосягаемых для огневого боя, по периметру монастыря не имелось. На стенах стояли специальные приспособления для скидывания на голову супостата всяческой дряни, а в самом монастыре имелись не только серьезные армейские склады, но и ружейные мастерские. Лжедмитрий II посчитал, что лавру можно захватить наскоком. А если этого не получится, то можно будет попробовать посулами склонить гарнизон на свою сторону, учитывая шаткость положения Василия Шуйского. Потому завоевать этот подмосковный форпост двинулись части Сапеги и казачки Лисовского – всего немногим более 10 000 человек (треть – конница). Хотя в иных оценках мелькает цифра втрое большая.
Польско-литовские силы допустили два серьезных промаха. Во-первых, не взяли на дело серьезную артиллерию – в наличии было всего 17 полевых орудий, непригодных для осадного дела. А во-вторых, в своем ультиматуме с предложением добровольной сдачи всю риторику построили на неверности присяги Шуйскому. Вот только гарнизон лавры имел в наличии 110 исправных пушек, а идеологию сопротивления выстроили на догматах веры, выставив себя оплотом православия, противостоящим католической вере. И эта схема неожиданно сработала – ответ настоятеля монастыря позднее ходил в списках и сыграл серьезную роль в нарастании сопротивления.
К моменту подхода польско-литовских сил в монастыре собралось примерно 2300 ратных людей (1200 из них были стрельцами), да крестьян с монахами еще набралось до 1000 человек. И в этом имелась сложность – запасов в монастыре на такую прорву народа просто не имелось.
Сапега, не имея сил взять монастырь приступом, принялся строить укрепления вокруг, планируя задушить сопротивление осадой. В результате почти все боевые действия сводились к операциям по проводке караванов с продовольствием и попыткам перехватить их осаждающей стороной. Получалось с переменным успехом. В свою очередь, артиллерия защитников и их частые вылазки не давали противникам приближаться к стенам, и потому последним приходилось довольствоваться прогулками на значительном удалении. Благодаря этому у осажденных была возможность время от времени собирать фураж. А по некоторым сведениям, они даже разбили огородик под защитой одной из башен. Но продовольствия, конечно, не хватало.
Из-за постоянного голода среди осажденных началась цинга. Участились случаи дезертирства. Но осаждающие постоянно совершали промах за промахом. Им из-за отсутствия пушек приходилось надеяться только на ночной штурм – 110 пушек оказывались слишком серьезным аргументом против дневных приступов. Но два главных штурма ночами срывались из-за пожаров. Первый раз сами штурмующие подпалили передовые деревянные укрепления монастыря, отчего осветили свои наступающие порядки, сделав возможной прицельную стрельбу. А во второй раз уже осажденные совершили дерзкую вылазку и зажгли деревянные ограждения поляков. С прежним эффектом – ночью стали видны все движения противника, как днем.
И все равно силы защитников таяли. Равно как и запасы пороха – за все время осады удалось прорваться только одному пороховому обозу с подкреплением стрельцов. В отместку Лисовский приказал казнить на виду у защитников четверых пленных, захваченных из того обоза (их направили как лазутчиков, договориться о деталях прохождения обоза с порохом). Тогда монастырский гарнизон вывел польских пленных на стены и зарубил их (61 человек). И в результате получилось запугать не крепостных сидельцев, а их противников – большинство солдат тушинца оказались недовольными действиями Лисовского и его откровенной жестокостью. Начались брожения.
Через 16 месяцев после начала осады в строю осажденных осталось несколько сотен. И командиру гарнизона пришлось даже вооружить и выставить монахов, до того не очень-то и рвавшихся воевать. Ну а Сапега получил подкрепления, отчего численность его войск даже превысила стартовое значение на несколько тысяч.
Помог случай – один из польских перебежчиков рассказал о готовящемся штурме, отчего появилась возможность заранее сосредоточить артиллерию на нужных участках стены и усилить проблемные участки тем скудным резервом, что имелся. Поэтому последний штурм, пусть и с огромными потерями, удалось отбить. Вдобавок, из-за скверной координации нападающих и их разнородности случилась пара удачных для осажденных моментов. На одном из участков немецкие наемники приняли за противников русских казаков Лисовского и затеяли с ними драку, а в другом месте конные поляки обнаружили на фланге пеших тушинцев и пошли рубиться с ними. Ну а из монастыря решили не жалеть последнего пороха и начали палить по всей этой неразберихе. И по итогу потери от спонтанного междусобойчика превысили урон, полученный непосредственно в момент штурма стен.
Немного позднее пришла первая серьезная помощь в монастырь – 1400 стрельцов двумя отрядами. А незадолго до того Сапега отлучился от монастыря с целью убрать угрозу нападения сил Скопина-Шуйского, шедшего на выручку лавры, но был разбит под Александровской слободой. Сообразив, что дело пахнет окончательным провалом, из-под монастыря ушли немецкие наемники, что оказалось предтечей раскола. Началось массовое дезертирство, и Сапеге пришлось снимать осаду и спешно ретироваться.
× Поддержите подпиской наш телеграм-канал: @battlez
Так закончилась осада лавры, больше известная как Троицкое сидение. Из числа прежних защитников обители Сергия осталось не более 200 человек, истощенных до предела и, по свидетельствам очевидцев, больше походивших на ходячие скелеты.
Обязательно делитесь статьей и ставьте "пальцы вверх", если она вам действительно понравилась!
И не забывайте подписываться на канал - так вы не пропустите выход нового материала