Последний автобус в Максатиху тогда отправлялся почти в 9 вечера за три часа до наступления Нового года. Доехав до Максатихи, ему ещё предстояло отправится в Лесное и водителю с остальными пассажирами предстояло встретить праздник в пути. Я же надеялся, что прибыв в Максатиху незадолго до полуночи, успею добежать до своей деревни к бою курантов.
С такими мыслями я шел к тверскому автовокзалу, когда впереди вдруг увидел очертания знакомой фигуры. В таких случаях обычно добавляют, что знакомой «до боли». Так со мной и было. И эта «боль» была настолько велика, что время словно замедлилось, показалось даже, что остановилось.
Я быстро, словно на ускоренной перемотке вспомнил, как сильно забилось моё сердце, когда я пару лет назад впервые увидел Её. Раньше думал, что такое только в кино бывает, в виде разных спецэффектов, «задумок» режиссера, а тут наяву случилось — весь мир посерел, всё окружающее превратилась в груду хлама, а в центре, сияющая и богоподобная была Она.
Это называют «любовью с первого взгляда». И, хотя она потом со мной случалась не раз, я был и счастлив и несчастлив, по-разному происходило, но до сих пор считаю такую любовь не даром, а, в лучшем случаем, неким испытанием. Потому что не каждый организм способен выдержать всё это — ураган чувств, смятение ума, превращающее сознание в один сплошной гоголь-моголь.
Если объективно, то ничего в Ней не было особенного. О чем, кстати, добросовестно сообщали мне тогдашние мои друзья, расписывали Её в чёрных красках, чем вызывали у меня только агрессивное буйство. «Подгоняли» каких-то красоток. Одна как-то совсем неприлично начала приставать и мне даже пришлось дать ей пощёчину. Уму непостижимо — мужчина даёт женщине пощёчину за то, что она к нему пристаёт! До сих пор стыдно.
И вот, спустя пару лет, после того, как мы мучительно расстались, толком, по-настоящему, до конца, правда, так и не соединившись, я снова вижу Её. Идёт чуть впереди, спешит на свой автобус, чтобы уехать к своей маме, которая, как я помнил, жила в сторону Москвы где-то. И, наверное, тоже опаздывала к Новому Году.
Отбыв несколько секунд смятении, я внезапно почувствовал, что словно некая сила проникла в меня и, благодаря ей, я начал понимать чужие мысли на расстоянии. Её, к примеру, были просты и тревожны. Она переживала — позвонит ли некий «Серёжа» в полицию и сообщит ли о заложенной на автовокзале бомбе? Чёрт побери, Она так образом рассчитывала, что суматоха задержит выезд Её автобуса и тогда Она на него точно успеет!
Я немедля, среди сотен тысяч тверичан как-то отыскал волну этого «Серёжи» и понял, что парень струсил и никуда, конечно, звонить не решился. И вот мне уже видно, как уезжает Её «Икарус». Тогда я настроился на волну водителя и смог внушить тому, чтобы он остановил автобус , который уже успел проехать к «южному» мосту почти сто метров. Она увидела это, обрадовалась, побежала и бодро нырнула в заботливо распахнутую дверь. Распахнуть дверь тоже я водителю приказал, чтобы Ей не пришлось стучаться.
Я был доволен. Мне, вернее той части души, что называют «холодным разумом», совершенно не хотелось возвращения прошедшей любви. Но я по опыту знал, что не смог бы ей противиться, и, кабы не новогоднее чудо, то Она точно не успела бы на автобус, мы бы встретились, у нас бы с Ней снова всё закрутилось и, конечно, какой-то там «Серёжа» не имел бы никакого значения.
Вот я и сам уже сижу в своём автобусе и кажется — всё почти прошло, вся история закончилась. Почему «почти прошло»? А потому, что барином вольготно развалившись на самом последнем сиденье автобуса, я что есть сил внушал водителю — «Мчи-лети в Максатиху!» И он мчал, и он летел! И, скорее всего, так быстро, что успел даже в Лесное к полуночи. Потому что я, прибыв в Максатиху пешком пришёл домой с ощутимым запасом времени.
Когда наступила полночь, то я загадал, чтобы Дед Мороз забрал обратно у меня эту чудесную способность, а взамен лучше дал счастья всей моей семье — маме, отцу, лучшей сестре всех времён и народов и её будущим детям и мужу, моей будущей жене и ещё даже незадуманным дочке и сыну, бабушке, дедушке, тётям, дяде, всем двоюродным, а так же, чтобы и Она смогла быть счастливой со своим этим «Серёжей».
С последним ударом курантов я ,к своему безмерному облегчению, ощутил, что всё, «баста» — мысли читать больше не могу. И слава Богу!