В 1756 году Джакомо Казанова, знаменитый авантюрист и обольститель, совершил побег из венецианской тюрьмы Пьомби.
Прежде чем совершить арест Казановы, власти Венецианской Республики несколько лет вели за ним слежку. Он был на плохом счету. Тридцатилетний сын актеров, чья профессия считалась презренной, священник, отказавшийся от сана, каббалист, мошенник, игрок, распутник... Казанова сам подарил тайной полиции повод отправить его за решетку, когда вступил в отношения с иностранным послом, французским аббатом де Берни, что в Венеции сурово каралось. Последней каплей стала написанная Казановой пьеса в стихах, где непристойные сцены эротического характера соседствовали с рассказами из Священного писания.
Казанова был арестован 26 июля 1755 года. За ним пришли рано утром, изъяли все личные бумаги и позже предъявили обвинение в «публичном оскорблении святой религии». Под стражей Казанову сопроводили в тюрьму, из которой не сбегал еще ни один заключенный.
В Пьомби осужденные содержались в крайне тяжелых условиях. С итальянского название тюрьмы переводится как «свинцовая», так как крышу ее здания покрывают свинцовые плиты. Зимой они позволяли ледяному воздуху царствовать в камере, а летом раскалялись под лучами солнца и создавали невыносимую жару.
Поначалу «великий любовник» считал, что его заключение — недоразумение, вызванное кознями врагов, и что в скором времени его наверняка отпустят. Дни шли, а Казанова сидел в застенках. От жары гудела кожа, постоянно хотелось пить. К пытке физической добавлялась пытка интеллектуальная — Казанова был лишен книг (впоследствии этот запрет был снят), бумаги и чернил. Также он не знал о сроке своего заключения — как выяснилось впоследствии, Казанова должен был провести в тюрьме 5 лет.
Но Казанова не был бы одним из самых отчаянных авантюристов своей эпохи, если бы покорно ждал своей участи. Казанова решает проделать дыру в полу своей камеры. Обточив засов куском мрамора, Казанова получил острый инструмент, годный, чтобы просверлить отверстие в полу под кроватью. Началась долгая, кропотливая работа. Когда процесс был завершен, произошло нечто непредвиденное. Казанове объявили, что его переводят в другую камеру, более светлую, просторную и с видом на город. С ужасом и отчаянием ему пришлось покинуть свою темницу.
На новом месте он с помощью черного сока тутовых ягод начал переписываться с еще одним осужденным, священником Марино Бальби. Ничего не подозревающий охранник стал их посредником в обмене книг, в которых они прятали записки. Хитростью Казанова передал заточенный им клин своему сообщнику. Тот пробил дыру в потолке своей камеры и сделал лаз на чердак. Оставалось только проделать дыру в потолке Казановы, однако у него неожиданно появился сокамерник, и дело пришлось отложить.
Авантюрист нашел способ обмануть и сокамерника. Казанова заверил его, что скоро к ним в камеру спустится ангел. Ангел в виде монаха Бальби действительно спустился к ним в комнату в канун Дня всех святых. В честь праздника в палаццо не было ни инквизиторов, ни сотрудников канцелярии. По веревке из простыней Казанова и его сообщник пролезли на крышу Дворца дожей. Преодолев множество преград, они вышли в коридор, который привел их к лестничным вратам. Они были настолько прочные и тяжелые, что справится с ними было нельзя. Казанова сказал своему товарищу, что будет сидеть здесь и ждать, пока дверь не откроют.
Во время вынужденной передышки Казанова переоделся и перевязал свои раны. Он стал похож на человека, который «после бала оказался в злачных местах и его там изрядно потрепали». Довольный своим видом он выглянул в окно. Его увидели прохожие и сообщили ключнику, что он, растяпа, запер двух посетителей Дворца. Привратник открыл дверь и сообщники вышли из палаццо через парадные врата. Поймав первую попавшуюся им гондолу, Казанова приказал держать курс на Местре, материковый город республики.
Рассказ Казановы о побеге из Пьомби выглядит настолько фантастическим, что даже современники отказывались в него верить. Однако венецианские архивы содержат достаточно документов, подтверждающих слова венецианского соблазнителя. В первую очередь, это счета за ремонт, сделанный в камерах Казановы и его сообщника, а также на крыше Дворца дожей.