- Хорошо, давайте прямо сегодня, - то ли скрепя сердце, то ли скрипя сердцем, согласился Доктор Дзен на просьбу о срочной консультации в 10 вечера. Такие слова, как “мне страшно и очень плохо, помогите, пожалуйста” ему приходилось слышать нечасто, поэтому, несмотря на усталость, он решил довериться естественному потоку событий.
Чолпанай Улугбекова жила в Америке, и разница во времени с Камбоджей составляла аккурат 12 неудобнейших часов, по причине чего Дока вообще не сильно тянуло лично работать с обитателями противоположного бока планеты. Также Дзен честно не любил решать серьезные проблемы, спасать и действительно лечить, почему и слово “пациент” практически не использовал.
Он давно устал от такой трудной работы, и его зоной рабочего комфорта были случаи, не требовавшие эмоциональной вовлеченности. “У меня онлайн школа” - говорил он о своем методе Дзен-психологии, “я занимаюсь прикладным психологическим образованием на все случаи жизни, учу самопомощи”. А тут вдруг “страшно и плохо, критическое состояние”.
В 10 вечера Доктор Дзен нажал кнопочку звонка через Телеграм, радуясь, что пациентка выбрала вариант связи без видео. Можно было усесться поудобнее в темноте, закрыть глаза и раствориться в ситуации, что он и сделал.
- Мне кажется, что я могу навредить окружающим людям, - начала Чолпанай с небольшим среднеазиатским акцентом, - своим детям, соседям, сотрудникам, попутчикам в транспорте или на дороге, если я за рулем. Вот такой у меня страх, вот этого я очень боюсь.
Она говорила осознанно, бодро и даже весело, что мало вязалось с содержанием:
- Я выхожу в гараж по 3-4 раза вечером и смотрю на машину: не сбила ли я кого-то, не попала ли в аварию. Перезваниваю коллегам из дома и спрашиваю, нормально ли все было в течение дня. Детям звоню с работы - все ли живы, я не помню, в каком состоянии оставила дом и их утром. Так уже полтора месяца, не могу быть уверенной ни в чем, сама себе не верю.
- Скажите, пожалуйста, Чолпанай, - уточнил Доктор Дзен, - а чем заняты Ваши мысли в тот момент, когда вы действительно находитесь с окружающими людьми, когда работаете, ведете авто, едете в общественном транспорте?
- В этот момент я как раз о том и думаю, чтобы никому не навредить, я себя контролирую, внимательно все делаю, осторожно и аккуратно.
- Но потом ничего не помните и ни в чем не уверены, да?
- Да, именно так!
Док попросил рассказать свою историю, начиная с переезда в Америку. И Чолпанай рассказала, что полтора года назад она с мужем и тремя уже взрослыми детьми выиграли грин карту через знаменитую лотерею. Собрали вещи и переехали из привычного, теплого и уютного Узбекистана, где и так было все хорошо, в новую жизнь.
В общем-то, просто так, для приключения. Ее муж как раз вышел на пенсию в 45, поскольку был милиционером. Здоровенный качок на 110кг мышц, старше ее на 7 лет и женившийся на ней действительно по любви, когда ей было всего 17. Он был для нее старшим другом, наставником и вообще всем на свете.
В Штатах их ждала стандартная четырехсезонная Пенсильвания и работа в пиццерии для мужа, в гостинице - для нее и старшей дочери. Муж был уверен, что это приключение, шаг в лучшее будущее, в новое счастье для семьи.
Хотя, семья не владела языком, у них не было связей, они фактически не знали, что делать и следовали инструкциям социальных служб. И после полной карьеры в милиции начинать с самых низов у горячей печи оказалось не так здорово, как казалось.
Ему было жарко и тяжело, у него было давление. Он жаловался, а она говорила, что надо потерпеть ради семьи, надо поработать так, как есть возможность. Он снова жаловался, а она снова просила подождать и потерпеть. И в один прекрасный день муж просто взял да и умер на рабочем месте за пару секунд от инфаркта.
Чолпанай собрала волю в кулак, а детей в охапку, и достойно прошла все, что обычно следует за таким трагическим событием. Дальше она честно выпустила на волю чувства и прогоревала все по полной.
Однако ей становилось все труднее жить дальше, поэтому соцслужба, как это водится в Америке, выделила ей невролога. Который, как это водится в Америке, выдал ей целую галактику таблеток. И все эти полтора года она жила на них.
Пока подруга не посоветовала ей обратиться именно к психологу. Единственное, чего Чолпанай не осознавала до созвона с Доком, так это своей вины. Неважно, мнимой или настоящей, чувство было совершенно реальным и давило, убивало тело.
Это был очень непростой случай для Дзена, потому что обычно у человека есть иллюзия вины, так называемый синдром выжившего, и достаточно было просто открыть человеку глаза, освободить от этого камня. Но не в этот раз. Док собрался с духом и сказал:
- Чолпанай, вы понимаете, что не поддержали своего мужа, считая что он всесильный большой дядя, а Вы - маленькая девочка? Вы ощущаете свою вину за его смерть?
- Да, Дзен, да, именно так, - из голоса пациентки исчезло веселье и проявились слезы, - Я не поддержала, я не знала, не понимала, я виновата, это правда.
Она затараторила еще массу подробностей, Док дал ей выговориться и поплакать. Но это ничего не решало. Решение лежало в практической плоскости внутри семейной системы. И Док предложил его:
- Чолпанай, давайте осознаем, что ТЕХНИЧЕСКИ вины нет, поскольку Вы не профессиональный психолог и понятия не имели о том, как нужно поддерживать мужа, Вы действовали, как любящая жена и заботливая мать. Это была ошибка, но неизбежная. А вот Ваше ЧУВСТВО вины - совершенно реально. Давайте разделим эти 2 момента, Вы понимаете меня?
Она понимала.
- Мне очень стыдно! - добавила она.
- Вам стыдно за то, что Вы не знали и поступили неумело?
- Да!
- Проговорите это. Скажите мне вслух: я виновата в смерти мужа, мне очень стыдно за это, - Доку было очень трудно это все говорить, но другого пути просто не было. Освободить может только правда, как ни крути.
- Я виновата в смерти мужа, мне очень стыдно! - проплакала Чолпанай, - я не могу видеть его фото, я раздала все его вещи, я предала его! Зачем, за что, почему?
- Ему не нужны его вещи, Вам тяжело смотреть на его фото и наказывать себя Вам не нужно ни в коем случае, Чолпанай. Вы вернетесь к его доброй памяти с любовью через некоторое время, - пояснил Док, - сейчас Вам нужно совсем другое сделать.
- Что я могу сделать, Док? - с надеждой спросила пациентка, и это был хороший знак.
- Вы должны поговорить с Вашими детьми. С каждым отдельно. Повинитесь. Скажите все то же самое, что сказали мне. Скажите, что виноваты и что вам стыдно. И попросите прощения.
Ваши дети должны Вас простить, только их прощение сработает, причем, по-настоящему и полностью. Что тоже займет время, ведь Вы полтора года уже в этом состоянии. Вы меня понимаете?
- Да, но мне так стыдно! Я не сделаю ли им хуже, не наврежу? - Чолпанай перешла к тому самому страху, в котором и состоял ее запрос, - страху навредить окружающим.
- Нет, Чолпанай, так Вы спасете себя и всю семью, тем более, что дети уже взрослые, ничего супер-страшного тут нет. Только стыд, вина и прощение. Они Вас любят, поймут и простят, все будет хорошо. Только сделайте все по полной и в точности, как я сказал. С каждым отдельно. Запомнили?
- Хорошо, Док, я подготовлюсь и сделаю все. А дальше что?
- А дальше отпишетесь мне о результатах, и я скажу, что делать дальше.
- И что, этот страх пройдет? И сны, в которых я пытаюсь спасти его и никак не могу, тоже пройдут?
- Давайте не заглядывать за поворот и на 2 ступеньки вперед, Чолпанай. Сделайте этот один правильный шаг сейчас, а дальше будет видно.
На том и порешили. Женщина отключилась, а Дзен выдохнул и утер пот со лба. Это было тяжело, но чувство осталось легкое. Главное теперь, чтобы она все это действительно сделала…
Она появилась на связи через 3 дня. Сказала, что пообщалась со всеми детьми одновременно. Что они быстренько ее заткнули:
- Мама, что ты такое говоришь, не говори так, нам и так плохо...
Конечно, ей стало чуть легче, но и только.
Она спросила, что ей делать дальше, а Док снова прописал инструкцию, как и что конкретно нужно сделать с КАЖДЫМ ребенком ОТДЕЛЬНО. Док дал ей "Прыжок в Дзен" со всеми техниками проживания эмоций и общения.
Она появилась еще через неделю. Благодарила обрывочными фразами. На все вопросы о том, сделала ли все по инструкции с детьми, прошла ли "Прыжок в Дзен" не ответила ничего, ни единого слова.
Она так ничего и не сделала. Ее нужно вести за руку, тащить за уши, встречаться очно с ней и с ее детьми. Ей нужны несколько сеансов классического психоанализа. Но она не владеет английским языком, а русских специалистов, да еще и сертифицированных по-американски, там нет. И нет денег на все это. А соцслужбы просто работают на фарму по строгой бюрократической системе.
Дзен ничем не мог больше помочь. Он мог просто продолжать свой проект прикладного психологического образования и самопомощи. Наше перенаселенное население планеты и так растет на 80 млн человек в год. Всех не спасешь, но каждый имеет возможность эволюционировать. Спасение утопающих - дело рук самих утопающих...