— Привет, ребят! Поздравляю вас с выходом нового альбома. Он получился довольно необычный, экспериментальный. Расскажите о нём.
Дария Ставрович: Ты уже всё сказал классно. Можно еще: зубастый, опасный и какие-нибудь еще прилагательные.
Игорь Лобанов: И чёрно-жёлтый.
ДС: Черно-желтый, да, он нарушил порядок чисел и еще несколько правил, мне это нравится.
— А почему именно 200 кВт, не 300 не 400?
ДС: По-моему, это какая-то зафиксированная максимальная громкость, правильно?
ИЛ: Нет. Когда-то, может, была, максимальная концертная громкость.
ДС: Но это достаточно громко, нам нравится. 200 кВт – это неплохой результат
ИЛ: Крупный фестиваль, по-моему.
ДС: Это то, к чему можно стремиться.
— Всё поле можно озвучить.
ИЛ: Марсово.
— У вас в новом альбоме много появилось электронной музыки. Скажите, с чем это связано, что вас натолкнуло на это?
ДС: С тем, что увлеклись электронной музыкой, и хотелось привнести многие её черты на наши концерты, устроить немного рейва и вечеринки, прости Господи.
— А ты что скажешь?
ИЛ: Во-первых, у нас всегда была электроника. Просто сейчас она такая по-танцевальному воинствующая. Это современно. Невозможно сидеть в одном корыте все время, хочется чтоб корыто стало больше и немного другого цвета
— А есть ли какие-то музыканты определённые, которых вы слушали при написании нового альбома?
ИЛ: А нет таких, наверно. Получается какая-то своя каша.
ДС: Скорее ди-джеи всякие.
— Хотели бы отправиться на Марс в первой экспедиции?
ИЛ: Вот это ты пытаешься нас вывести на нашу песню «На Марс!»?
— Это будет такая монтажная склейка, вы поёте про Марс и потом этот вопрос.
ДС: Тонкая аллегория.
ИЛ: В общем, если нашу песню послушать, то пока это билет в один конец.
ДС: И в этом вся прелесть.
ИЛ: Я бы не полетел. Ну, ты бы полетела?
ДС: Я бы тоже не полетела. Мне очень жалко времени, мне тут наш директор написал: «Я договорилась с «Последним героем»: ты едешь на необитаемый остров осенью. На месяц». Я такая: «Мне есть, чем заняться».
— Вы могли бы быть первой музыкальной группой Марса.
ИЛ: Это другой вопрос, надо подумать.
ДС: Интересно там есть зрители? Об этом ещё никто не знает.
ИЛ: Есть ли зрители на Марсе? Так звучит вопрос.
— Одна из ваших песен новых «Не всё равно». Что сейчас вас беспокоит, будоражит, волнует?
ДС: И мы ее сегодня не играем, причем единственную, наверно. Что, она тебе так понравилась, зашла?
— Хорошая песня, конечно. Да и вообще весь альбом зашёл.
ДС: Спасибо.
ИЛ: Постоянно что-то волнует. Информационный контур меняется и векторы волнения постоянно поставляют.
ДС: Хорошо, что поставляет. Так, конечно, гораздо веселее жить, когда есть повод, чтобы париться.
— В марте вы запустили СЛОТ VLOG. Расскажите, что это за зверь вообще?
ДС: Просто, решили наконец-то вливаться в YouTube, с каким–то другим контентом помимо музыкального и снимать наши туровые заметки. У нас пока ещё 3 выпуска. Мы всё это снимаем на мой фотик, в основном я, поэтому в кадре меня мало.
— Сама монтируешь?
ДС: Нет, монтирует наш басист, Никитос Муравьев. Всё, что падает на эту карту, из этого и монтирует.
— Захотелось закулисье приоткрыть для зрителей?
ДС: На самом деле у меня появилось несколько друзей влогеров и они меня почему-то убедили, что это надо делать, что это охренительно как всем интересно. Я такая думаю: «Да ладно, кому интересна вот эта бытовуха?». «Да нет, ты ничего не понимаешь, всем дико интересно». Я такая: «Ну, ок».
— У вас получилось, что они практически одновременно друг за другом появились.
ДС: Да потому что мы были в туре. Что-то смонтировалось в пути. Там было 11 городов. Естественно, не по городу один выпуск, а по два, по три. Т. е. там ещё лежит на очереди несколько штук. Ну, мы будем продолжатб это делать ещё в контексте фестивалей и каких-то встреч наших.
— Вы все песни исполняете вдвоем, как делите между собой строки?
ДС: Сначала устраиваем спарринг, потом «камень-ножницы-бумага», и победит сильнейший. А иногда даже на концерте не можем договорится. «Да нет! Я же Ленин! Я должен один исполнять партию!»,«Да нет там клеевые бэки, в них вся харизма...»
ИЛ: Нет, ты сказала: «Там Ленина нет вообще...»
ДС: Нет, я сказала, что это не Ленин говорит, это какой-то психопат, который думает, что он Ленин.
ИЛ: А Ленин что, не психопат?
ДС: Который думает , что он Ленин (смеется), неплохо.
— Т. е. у вас получается рождается песня, Вы вместе собираетесь и на камень-ножницы-бумага раскидываете слова.
ДС: Слушай ну не знаю, как-то распределяем, т. е. тут зависит от художественной ценности, как будет для песни лучше.
— Поделись своей идеей о счастье.
ДС: Заниматься любимым делом. Банально. И знаешь, возможность сказать «нет»: «Нет! Не хочу я больше давать это интервью!» И свалить. Это очень крутая возможность, это свобода.
ИЛ: Это сложный вопрос, длинный, но, наверно, всё-таки мы не можем отделаться от нашего линейного мышления, и поэтому нам нужно, чтобы по нашей хронологии не становилось всё время хуже, а лучше бы становилось лучше. Или, хотя бы, иногда лучше, иногда то же самое, иногда чуть похуже, но чтобы все-таки была перспектива улучшения такого всестороннего.
ДС: Перевожу: кокаин, шлюхи, Blackjack.
ИЛ: В общем, на самом деле... Я понимаю, что она пытается развеселить мою речь.
ДС: Я простор сейчас вообще усну, прости (смеется).
ИЛ: Я то обращаюсь к тому, кто может меня понять, и это не так сложно на самом деле.
ДС: Ау, человек.
— Какай самый дурацкий вопрос, который постоянно преследует на интервью, помимо голоса?
ДС: Дохрена. Почему «СЛОТ»? Зачем вы участвуете в саундтреках, хотя, на самом деле, уже лет 15 не участвуем.
— Есть что-то, что прям бесит каждого из вас?
ИЛ: Я ненавижу липкие поверхности.
ДС: А я ненавижу, что он ненавидит липкие поверхности.