Счастье солдата
Объезжаем войска. Они теперь размещены на огромном пространстве – от побережья Балтийского моря до предместий Берлина.
На рассвете направляюсь в штаб 70-й к Попову. Дорога пролегает через густой лес. И вдруг шоссе запрудила колонна солдат. Знакомые темно-зеленые мундиры. Немцы! Рука невольно тянется к пистолету. Но не успел его выдернуть из кобуры. Спохватился: война-то ведь кончилась! Чтобы окружающие не заметили, отрываю руку от оружия и достаю из кармана портсигар.
Колонна остановилась, чтобы пропустить нашу машину. Сотни немецких солдат смотрят на нас. Некоторые с любопытством, большинство же – с тупым безразличием. Когда-то они были другими. С торжеством победителей маршировали по городам Европы, грабили захваченные страны.
Кровью, пеплом и развалинами отмечен их путь на нашей земле. Они кичились своей непобедимостью и сумели многих убедить в ней, пока не столкнулись с нашим солдатом.
Потом были бои под Москвой, Сталинград, Курск, Днепр, Варшава, Одер и Эльба. Теперь ничего не осталось от могущества гитлеровской армии. Только колонны пленных – растерянных, подавленных людей в потрепанных зеленых мундирах.
Многие из них впервые задумались всерьез и начали кое-что соображать. Пусть, пусть больше думают!
Поражение тоже бывает на пользу: оно учит, заставляет даже самых недалеких трезво взглянуть на жизнь и понять меру своей вины и свою ответственность перед историей.
Офицер, с несколькими бойцами сопровождавший пленных, доложил, куда следует колонна. Наша машина тронулась. Но долго еще по обочине тянулась вереница пленных. Казалось, и конца им не будет.
А ведь совсем недавно у этих людей было оружие.
Сколько усилий и жертв потребовалось, чтобы выбить его из рук и повергнуть в прах фашистский режим, который посылал их убивать, порабощать и грабить. Это сделали мы, солдаты Страны Советов.
И в моей душе росло чувство гордости за наших воинов, за наш народ, который в титанической борьбе поставил врага на колени.
Гордости за то, что и я принадлежу к этому народу-великану и что какая-то крупица и моего труда заложена в одержанной победе. Это не было самодовольство, нет. Это было именно чувство гордости.
По дорогам Германии ползли не только унылые колонны пленных. На дорогах бурлила, била через край и подлинная человеческая радость. Толпы людей с криками ликования встречали нас, приветствовали на всех языках мира.
Сердце замирало при виде этого разноплеменного людского моря. Многие были в отрепьях, изможденные донельзя, еле держались на ногах, поддерживали друг друга, чтобы не упасть. А в глазах – счастье.
Это вчерашние узники фашистских концлагерей, люди, которых ожидала смерть. Их освободили, им вернули жизнь мы, советские солдаты.
Здесь были люди, согнанные в Германию из всех стран Европы. Бесправные рабы, обреченные на непосильный труд, голод, болезни, теперь они снова стали свободными людьми, возвращались к своим домам, к своим семьям. И благодарили за это нас, советских солдат.
Кого здесь только не было: поляки, чехи, сербы, черногорцы, французы, бельгийцы. Всех не перечесть. Трудно описать их восторг, радость, безграничную благодарность, выражаемые словами, жестами, взглядами, обильными счастливыми слезами.
Они встречали нас с песнями на родном языке, с флагами, плакатами, поясняющими, к какой нации принадлежат освобожденные. Возгласы в честь советских воинов, в честь Советской страны одинаково вдохновенно звучали на всех языках. Эти трогательные моменты на всю жизнь врезались в нашу память.
Здесь было и много французских, английских, американских, бельгийских, голландских солдат и офицеров, в разное время попавших в плен к гитлеровцам.
Особенно много среди них оказалось бывших летчиков. Среди освобожденных был и начальник генерального штаба бельгийской армии с большой группой генералов и офицеров.
У Военного совета фронта помимо текущих дел появились новые. Нам пришлось взять на себя заботы о десятках тысяч людей, освобожденных из фашистской неволи.
Позже мы получили десятки, сотни писем от правительств и разных организаций с горячей благодарностью за освобождение их соотечественников и заботу о них.
8 мая был подписан акт о полной, безоговорочной капитуляции немецко-фашистских вооруженных сил.
Не описать счастье наших солдат.
Не смолкает стрельба.
Стреляют из всех видов оружия и наши, и союзники. Палят в воздух, изливая свою радость.
Ночью въезжаем в город, где разместился наш штаб.
И вдруг улицы озарились ярким светом.
Вспыхнули фонари и окна домов. Это было так неожиданно, что я растерялся.
Не сразу пришла догадка, что это конец затемнению. Кончена война!
И только тогда я до конца понял значение неумолчной трескотни выстрелов. Пора положить конец этому стихийному салюту. Отдаю распоряжение прекратить стрельбу.
Командир 3-го гвардейского танкового корпуса генерал А.П. Панфилов, корпус которого первым встретился с британскими войсками, вручает мне приглашение фельдмаршала Монтгомери.
На следующий день мы с группой генералов и офицеров едем в Висмар. Еще до въезда в город нас встречают британские офицеры в обыкновенной полевой форме, только не в касках, а в беретах.
После короткой официальной церемонии они сопровождают нас к резиденции своего командующего. Чувствуется, что англичане стараются сделать встречу как можно более теплой. Мы отвечали тем же.
Вот и фельдмаршал Монтгомери. Обмениваемся крепкими рукопожатиями и поздравлениями с победой. Англичане строго соблюдают ритуал. Гремит орудийный салют, застыли шеренги почетного караула.
А после церемонии завязалась оживленная беседа.
Наши и британские генералы и офицеры втягиваются в общий разговор. Ведется он и через переводчиков и без них. Монтгомери держится непринужденно, видно, и ему передалось общее настроение.
Конечно, не обошлось без фотографов, художников, корреспондентов, их, я бы сказал, было слишком много.
Удивляться, пожалуй, этому нечего. Ведь это была первая встреча военачальников двух союзных армий после четырехлетней кровавой войны с общим врагом – фашистской Германией.
Когда все познакомились друг с другом, фельдмаршал пригласил в зал. На столах – угощение. Но не до него – люди по-прежнему увлечены беседой.
Меня с фельдмаршалом засняли у карты, вывешенной на стене. Снимались все: кто в одиночку, кто группами.
Встреча прошла тепло и оставила у нас хорошее впечатление. Британские офицеры, да и сам Монтгомери, оказались в действительности проще и общительнее, чем мы их себе представляли.
Тепло прощаемся. Провожают нас те же офицеры во главе с генералом Боулсом, командиром воздушно-десантной дивизии.
На любезность мы ответили любезностью и пригласили к себе фельдмаршала Монтгомери и его соратников. Прием решено было провести с русским гостеприимством.
В почетный караул ставим кубанцев 3-го гвардейского кавалерийского корпуса Осликовского в конном строю, в полной казачьей форме. На Монтгомери и его офицеров они произвели огромное впечатление.
Англичане долго провожали восхищенными, взглядами лихо удалявшуюся конницу. После церемонии встречи гости были приглашены в большой зал, где умело и со вкусом был сервирован стол.
Сидя за обильным столом (у англичан беседовать приходилось стоя), наши гости почувствовали себя еще лучше.
Беседа приняла задушевный характер. Сам Монтгомери, сначала пытавшийся в очень деликатной форме ограничить время своего визита, перестал поглядывать на часы и охотно втянулся в общий разговор.
В заключение с концертом выступил наш фронтовой ансамбль. А нужно сказать, он у нас был прекрасным. Этим мы окончательно покорили британцев.
Каждый номер они одобряли такими неистовыми овациями, что стены дрожали. Монтгомери долго не мог найти слов, чтобы выразить свой восторг и восхищение.
Уже поздно вечером фельдмаршал и его офицеры тепло распрощались с нами.
Эта встреча вселила в нас чувство уверенности, что люди разных государств, говорящие на разных языках, и даже с разной идеологией при желания могут жить в дружбе, с уважением относясь друг к другу.
* * *
Наши солдаты ликовали. Я смотрел на их восторженные лица и радовался вместе с ними.
Победа! Это величайшее счастье для солдата – сознание того, что ты помог своему народу победить врага, отстоять свободу Родины, вернуть ей мир. Сознание того, что ты выполнил свой солдатский долг, долг тяжкий и благородный, выше которого нет ничего на земле!
Враг, пытавшийся поработить наше социалистическое государство, разбит и повержен.
Тяжелые годы пережила наша Родина. В этой войне решалась ее судьба, судьба каждого из нас. Советские люди понимали это и по зову партии поднялись все, как один, на защиту своего социалистического Отечества, советского общественного и государственного строя, всех своих революционных завоеваний. И война стала всенародной.
Наше социалистическое государство оказалось сильнее фашистской Германии.
В смертельной борьбе, начавшейся в крайне невыгодных для нашей страны условиях, проявились во всем величии несокрушимое единство советского народа, безграничная любовь наших людей к своей Родине, их верность ленинским идеям. Народ понимал и воспринимал политику Коммунистической партии как свою собственную и поддерживал ее до конца.
Оправдались бессмертные слова В.И. Ленина: «Никогда не победят того народа, в котором рабочие и крестьяне в большинстве своем узнали, почувствовали и увидели, что они отстаивают свою, Советскую власть – власть трудящихся, что отстаивают то дело, победа которого им и их детям обеспечит возможность пользоваться всеми благами культуры, всеми созданиями человеческого труда». [4]
В огне испытаний безграничную преданность своему народу и партии, правительству проявили воины Советской Армии. Каждый из нас крепко запомнил лозунг партии: «Наше дело правое, мы победим!» Вера в победу не покидала нас никогда, даже в самые тяжелые моменты, а их было немало.
Беззаветная преданность своему народу и государственному строю проявлялись в бесчисленных подвигах на поле брани. Героями становились миллионы. Солдаты стояли насмерть на своих рубежах, грудью бросались на амбразуры вражеских дотов, летчики и танкисты не задумываясь шли на таран.
Героями были все – и те, кто устремлялся в атаку сквозь стену огня, и те, кто под снарядами строил мосты и тянул провода к командным пунктам. Слава вам, чудесные советские люди! Я счастлив, что был вместе с вами все эти годы. И если я смог что-то сделать, так это благодаря вам.
В сражениях крепла и мужала наша армия. Вырастали кадры замечательных командиров и политработников. Совершенствовалось тактическое, оперативное и стратегическое руководство Вооруженными Силами.
В годы грозной опасности, нависшей над нашей Родиной, весь советский народ еще теснее сплотился вокруг Коммунистической партии и Советского правительства.
Доблесть фронтовиков подкреплялась и вдохновлялась трудовой доблестью рабочих и колхозников, интеллигенции, наших героических женщин, молодежи.
Это они, миллионы неутомимых тружеников, ковали оружие для фронта, кормили и одевали солдат, согревали своей заботой, теплом своих сердец.
Душой и вдохновителем всенародной борьбы явилась наша Коммунистическая партия – руководящая и направляющая сила советского общества, испытанный в боях авангард советского народа.
Великая Отечественная война была всенародной. И победа над врагом тоже была победой всенародной. Армия и народ праздновали ее одной дружной семьей. И от этого еще полнее, еще больше было наше солдатское счастье…
-------------------------------------------------------------------
Блестящий полководец, дважды Герой Советского Союза Константин Рокоссовский был причастен ко всем знаковым операциям Великой Отечественной: оборона Москвы, Сталинградская битва, Курская, освобождение Белоруссии, взятие Берлина. Но еще за год до начала войны жизнь будущего маршала Советского Союза и Польши висела на волоске. В августе 37-го Рокоссовский был арестован и более двух лет провел под следствием.
«Прадеду выбили зубы, сломали ребра и дважды выводили на расстрел».
В августе 37-го Рокоссовский по служебным делам поехал в Ленинград. По приезде он был арестован и более двух лет провел под следствием. Рокоссовского обвиняли в связях с польской и японской разведками.
«В тюрьме его пытали: выбили передние зубы, молотком стучали по пальцам ног, сломали ребра, - рассказывает правнучка маршала, журналист «Российской газеты» Ариадна Рокоссовская.
– Он ничего не подписал, не стал лжесвидетельствовать ни против себя, ни против других. В 39-м его дважды выводили на расстрел».
После реабилитации до конца жизни маршал носил в кармане пистолет. Однажды его спросила дочь Ариадна, зачем он носит с собой всегда оружие?
Рокоссовский ответил: «Если за мной придут еще раз, я им живым уже не сдамся».
Так прекрасная власть или «выбили зубы»?
О чём недоговаривает маршал?
Ведь миллионам менее удачливых, повезло меньше.
Нам необходимо создать государственную систему, которая не будет иметь сбоев.
Даже при «славном» времени Сталина, о котором Рокосовский постоянно хвалебно пишет, сбои в государственном управлении давала именно Система государственной власти России:
«Уместно заметить, что порой в поспешных мероприятиях, проводимых решениями Ставки, пытавшейся немедленно реагировать на происходившие на фронте события, отсутствовала дальновидностъ, необходимая для столь ответственного органа».
«Невольно возникал у меня, у многих других вопрос: почему же наше Верховное Главнокомандование, Генеральный штаб да и командование фронта продолжают бесцельные наступательные операции?
Ведь было совершенно ясно, что противник, хотя и отброшен от Москвы на сто с лишним километров, еще не потерял своей боеспособности, что у него еще достаточно возможностей для организации прочной обороны и, чтобы решиться «разгромный» штурм, необходимо накопить силы, оснащенные в достаточном количестве вооружением и техникой.
Всего этого у нас в январе 1942 года не было.
Почему же в таком случае мы не используем отвоеванное у врага время для подготовки вооруженных сил к предстоящим на лето операциям, а продолжаем изматывать не столько врага, сколько себя в бесперспективном наступлении?
Это была грубейшая ошибка Ставки ВГК и Генерального Штаба».
«Продвинуться вперед нашим войскам не удалось. Наступательные действия 16-й армии закончились. По приказу фронта она перешла к обороне.
Наконец-то!.. Только все же слишком поздно.
Немецко-фашистские войска к этому времени, пополнив части людьми, вооружением и техникой и подтянув свежие соединения с запада, сами перешли в наступление, взяв инициативу в свои руки.
Красная Армия, истощенная непрерывными наступательными действиями зимой и весной 1942 года, не в состоянии была помешать им».
«Вместе с тем надоедливая мысль, что, расходуя так нецелесообразно наши силы и средства, мы можем оказаться к летней кампании неспособными для действий крупного масштаба, неотступно преследовала меня...
А ведь в свое время, проходя военную подготовку, высший командный состав изучал, что всякая военная операция должна основываться на всестороннем и тщательном подсчете сил, средств и возможностей, как своих, так и противника.
Это же аксиома.
Почему тогда такое правило не соблюдалось теми, от кого зависели замыслы оперативно-стратегических операций: Ставкой Генеральным штабом, а отчасти и командованием фронтов»?
«В результате крупных просчетов, допущенных Генеральным штабом и Ставкой ВГК, инициатива опять перешла полностью в руки противника.
Уходил я из Генерального штаба с тяжелым чувством обиды и болью в сердце.
Покоя не давало сознание того что совершенно иначе развернулись бы события летом 1942 года, если бы Красная Армия воспользовалась завоеванной в Московской битве передышкой.
Своевременно перейдя к стратегической обороне, она пополнила бы понесенные за 1941 год потери и создала бы к летней кампании крупные стратегические резервы.
Ко времени моего прибытия Ставка решила нанести контрудар силами 5-й танковой армии по прорвавшимся на стыке Брянского и Юго-Западного фронтов войскам противника, которые устремились к Воронежу.
Но вместо того чтобы поставить эту задачу командующему Брянским фронтом, который для ее выполнения имел к тому времени возможность привлечь не только 5-ю танковую армию, но и другие силы, Ставка взяла на себя всю организацию, командировав к нам начальника Генерального штаба А.М. Василевского.
На него возлагалось непосредственное руководство операцией. Здесь же находился и начальник оперативного управления Генерального штаба Н.Ф Ватутин.
Вот почему мне не удалось встретиться ни с тем, ни с другим, когда я, будучи в Москве, посетил Генеральный штаб. Тогда меня крайне удивило это обстоятельство.
В такой ответственный момент, когда на фронте назревают крупные события, начальнику Генерального штаба особенно нужно находиться в центре, где принимаются и планируются основные решения и мероприятия.
И именно в этот момент он покидает свое место и выезжает для руководства операцией, подменяя, по сути дела, командующего фронтом.
Плохо организованная и нерешительно проведенная операция по нанесению такого (заманчивого) контрудара, успеха не имела. Противник сам перешел в наступление, и на этом направлении сейчас велись напряженные бои».
«Изучая обстановку, противника и предугадывая характер предстоящих сражений, я невольно задумывался над причинами многих поражений советских войск за прошедший период, в частности в операции, связанной с потерей Харькова и Белгорода.
На мой взгляд, происходило это потому, что нашим Верховным Главнокомандованием при проведении наступательной или оборонительной операции не уделялось должного внимания своевременному созданию необходимых резервов, при наступлении расходовались все силы до предела, фронт вытягивался в нитку, отрываясь от своих баз. Не учитывались возможности противника и состояние своих войск. Желание превалировало над возможностями».
«На войска 16-й и 61-й армий директивой фронта возлагалась задача разгромить болховско-брянскую группировку противника.
Задача, явно не соответствующая силам и средствам, имевшимся в нашем распоряжении. Занимая широкий фронт обороны, мы не могли оголять его.
Вместе с тем только созданием мощной группировки можно было рассчитывать на прорыв вражеской обороны и развитие успеха в глубину и на флангах прорыва.
Откровенно говоря, такие операции, можно сказать, местного значения, проводившиеся оторванно от общих на отдельных армейских участках, никогда себя не оправдывали и влекли за собой значительные потери».
---------------------------------------
Очевидно, что при возвращении к прежним ошибкам, лучше уже не будет — будет только хуже.
Почему?
Да потому что не факт, что к власти в стране придёт правительство, лучше сталинского.
Если «великолепная» власть была развалена самым бездарным способом, то это не может быть случайностью.
Потому что действительно великолепная власть, страхует себя от рисков с надёжностью, в порядки раз превышающей необходимое.
Если был «Рай» и он рухнул, то он рухнул
именно в следствие критических ошибок, заложенных в его фундамент.
Или это был не «Рай».
А значит, при возврате к нему, катастрофа повторится вновь, в гораздо более значительных масштабах.
Вы можете в это не верить.
Россия находится на грани развала на несколько «независимых» колоний.
Потому что Америка не оставит им возможности существовать без её участия.
Это будут именно колонии, а не независимые государства.
Как это может произойти?
Практически гарантированно.
Развал в экономике приведёт к смене политической системы.
Что, в свою очередь гарантированно приведёт к международной изоляции.
После этого, экономика рухнет.
Не снизится, а именно рухнет на один два порядка.
Вы жалуетесь на тяжёлую жизнь — экономика обрушится от своего теперешнего состояния.
У коммунистического правительства просто не будет денег платить вам зарплату.
И тогда оно спросит вас об этом:
Это будет?
Гарантированно.
Вы будете работать бесплатно, в концлагерях.
Теперь проблемы политические.
Крым уйдёт сразу.
Причём, по своей воле.
Человечество перешло в новый технологический уклад и терпеть лишения 1918 года, никто не будет.
Кубань и Дон, Татарстан и Кавказ, в новый «совок» не пойдут.
Россия окружена базами НАТО.
Мы говорим об интервенции, силами самих регионов, которые мгновенно пропустят «защитников» через границы.
Вы об этом сейчас не думаете.
Как не думали и не подозревали о последствиях своих действий, когда требовали от Ельцина сместить КПСС.
Сейчас вы рассказываете молодым, что это были не вы.
А кто?
Если бы вы видели, что Ельцин не может снести режим КПСС, то вы бы его никогда не выбрали.
А выбрали бы того, кто сможет это сделать.
Так кто уничтожил режим КПСС?
И почему вы сейчас готовите своим детям участь, от которой в 1991 не знали как избавиться!
Ответ очень простой.
Вы не нашли того, зачем делали перестройку своего собственного, русского государственного пути развития.
И теперь с легкостью лжёте собственным детям только чтобы не признаваться себе, что у вас просто мозгов не хватат.
Вы требовали от Ельцина снести одну из двух сил, поддерживающих равновесие на планете.
Возьмите ручку-бумагу, пишите: «Вы получаете обе эти силы против себя».
При неизвестности пути развития и криках в окно: «Хлеба, алкаш»!
Что оставалось делать президенту России, выполняя ваши требования?
Дружить со второй силой.
Принять капитализм.
Потому что вы, такие хорошие, третьего пути нашли.
Чудом было просто то, что он сумел уберечь страну ещё и от гражданской войны.
Вы не знали?
Так и он не знал.
Кто когда знал чего?
Если не хватает мозгов, вы бы просто сохранили совесть, признав общую с ним ответственность за неспособность возродить Российское государство.
В первую очередь, эти вызовы, диктуют России отказ об политики на «Авось»:
«Авось опять будет Сталин и только треть страны окажется в лагерях», «Давайте всё опять переменим — авось проскочим».
Не проскочим.
Необходимо переходить к Системе
государственного управления Россией.
Если страна хочет просто остаться существовать.
Каждое новое изменение, уменьшает границы государства показывая, бездарность этого изменения.
И происходит это только по одной причине.
Отсутствия
Системы государственного управления страной.
Кроме забитых «коммунизма» и «капитализма» — вы просто не знаете, по какой системе существовать.
Уровень народного самосознания деградировал настолько, что многие начинают кричать об отсутствии у России своих ценностей, своего государственного права, забывая об одном, очень простом факте.