Этот праздник отмечается в Лондоне 70-летие Североатлантического Альянса показал масштаб проблем, с которыми сталкивается в настоящее время НАТО: начиная от разных повествования о трансатлантических отношениях, через различное восприятие проблем и угроз, отсутствие стратегических политических консультаций, баталии о расходы на оборону до тех пор, пока после вопрос лидерства в Альянсе. НАТО находится в фазе солнцестояния: с растущим числом проблем и внешних угроз, различных национальных интересах и повышенной поляризации внутренней политике государствам-членам становится все труднее найти общий знаменатель. Одновременно в эпоху растущей геополитической конкуренции поддержание функционирования альянса политико-военного-прежнему является лучшим вариантом, как для Соединенных Штатов, как и для Европы. НАТО находится, так что до следующей стадии адаптации – постепенно должно выработать новый modus vivendi в сфере политических консультаций, касающихся проблем, таких как Россия, Китай или терроризм. Необходимо будет также более актуальным разделение обязательств военных для обеспечения безопасности Европы в измерении коллективной обороны на восточном фланге и реагирования на чрезвычайные ситуации в южном районе. Отдельной проблемой остается Турция. В предстоящей фазе адаптации Европа должна будет укрепить европейский столп в НАТО, а также найти „grand bargain” в политике безопасности и обороны. Это требует учета различных точек зрения на европейской безопасности, для чего необходимо, в частности, начала стратегического диалога между францией, Германией и Польша. Открытым остается вопрос, каким образом строить европейские способности, координацию и субъективность в политике безопасности, чтобы не делить Европу и укреплять Союз и отношения с США без НАТО и трансатлантических отношений.
Отличные рассказы
Встреча НАТО в Лондоне за фон для дискуссии о состоянии и перспективах трансатлантических отношений, которые являются фундаментом Альянса. В настоящее время параллельно существует несколько противоречивых рассказов о трансатлантических отношений и будущее Запада. Доминирующая в Западной Европе, в частности, способствует Францию, однако присутствует также в Германии, говорит о неизбежной отказа Сша от участия в политической и военной разведкой в Европе. Она отмечает внимание США на соперничество с Китаем, вызывая в доказательство этого недавнее решение президента Трампа о выводе американских сил из северной Сирии. Другое повествование, пропагандируется через государства восточной фланга, а подчеркивает тот факт возвращения американских сил в Европу и беспрецедентные участие военные США в регионе. Имеют об этом свидетельствовать не только повышение польско-американских военных отношений и усиление роли Польский как центральноевропейскому времени операционного центра для военных действий США на всей восточной фланге, но и в следующем году американские упражнения Defender 2020, в ходе которых Армия США будет тренировать переброску ок. 20 тыс. своих военнослужащих из США в Европу. В свою очередь, американские дипломаты и аналитики убеждают, что цель Соединенных Штатов-это, прежде всего, условия военного союза с европой, а не его разрыв, поскольку в измененной геополитической ситуации США не в состоянии заниматься как в стабилизацию ситуации в Африке и на Ближнем Востоке, как и в сдерживания агрессивной политики России и Китая. Более того, в американской дискуссии указывает на проблему с полной самоотдачей США на двух театрах действий – против Китая и России одновременно.
На основе этих рассказов, построенных в основном на основе национальных интересов, даются разные ответы на вопрос о будущем НАТО. США хотят альянса, в котором Европа значительно или американское военное присутствие в европейском регионе (например, в Сирии), на восточном фланге, и даже в Азиатско-Тихоокеанском регионе – не только в рамках НАТО. Польша и другие государства восточной флангу хотят продлить и в том, как наилучшим образом использовать время, в котором НАТО и США существенно вовлечены в усиление своего военного присутствия в регионе Центральной и Восточной Европы. Франция стремится, в свою очередь, к эмансипации Европы с „американской зоны влияния” и к европейской политической, военной и промышленной автономии в политике безопасности и внешней под французским руководством. Германия по-прежнему имеют осознание важности США для обеспечения европейской безопасности и не признают французскую видения (которая исключает точку зрения, Центральной и Восточной Европы, и открывает сложные вопросы о европейские сдерживание ядерные) за отражающей их интересы. Понимают, что иного чувства опасности государств восточной и южной фланга НАТО, хотя сами в значительной степени они не видят жесткого военной опасности со стороны России и только немножко они чувствуют себя под угрозой исламским терроризмом с юга. Берлин хочет, но повышения европейской субъективности в внешней политике и безопасности в сотрудничестве с Парижем, но таким образом, чтобы не это НАТО и американских гарантий для Европы.
Различные вызовы и угрозы
После 2014 года, в котором Россия Крым и вмешалась с оружием в руках на Украине, политика обороны и сдерживания в отношении Москвы (дополнена элементами диалога) стала главной осью действий НАТО, что согласуется с восприятием проблем и угроз для государств восточной фланга. Альянс принял ряд мероприятий, направленных на укрепление коллективной обороны, что позволяет также увеличить военное присутствие союзников в Польше, странах балтии или Румынии. По истечении почти шести лет от аннексии Крыма оценка ситуации и приоритеты союзников уже не так очевидно.
Растущая экономическая мощь и военная Китая и проблемы, связанные с этим сделать, что – несмотря на вовлеченность в политику сдерживания России в восточной фланге – Соединенные Штаты хотят, чтобы Союз в большей степени, занялся, по крайней мере, анализом угроз и необходимых для принятия мер в соответствии с все более напористой политикой Пекина. Это касается также, а может прежде всего китайской активности в Европе, которая имеет последствия для широко понимаемой европейской безопасности. Поэтому в октябре этого года. министры обороны НАТО приняли обновленные требования к устойчивости гражданского телекоммуникационной инфраструктуры, в том числе 5G, что ясно указывает на поиск в Нато компромисс по защите критической инфраструктуры от китайского инфильтратом. Анализ угроз со стороны Китая в НАТО не решает, однако, о деятельности Альянса в политику сдерживания Пекина. Союзники имеют разные мнения на эту тему, что может произойти только или до лучшей координации политики и деятельности на национальном измерении, ес и на международном уровне.
Париж, в свою очередь, давит на более широкое участие союзников в борьбе против исламскому терроризму в Африке и на Ближнем Востоке, подрывая одновременно существующий консенсус Альянса относительно России и выработки натовского подхода в отношении Китая. Россия, по словам президента Макро потенциальным стратегическим партнером Европы (также в борьбе с терроризмом), а Китай не должны быть проблемой и угрозой. В свою очередь, Немцы убедили себя в основном к необходимости поддерживать ограниченной союзнику политики обороны и сдерживания (вместе с диалогом) в отношении Москвы (которую укрепляют американские действия на восточном фланге реализованы вне НАТО). Не мешает, однако, Берлину в продолжении стратегического немецко-российского газового проекта Nord Stream 2. Китай являются предметом горячих дискуссий в Берлине, и кажется, что только один ряд (после Ангелы Меркель) будет в состоянии выработать единую политику в отношении Пекина. Кризисы и конфликты в широко понимаемой близости в Германии рассматривается как растущий вызов, но Берлин не дошел до точки, в которой политические заявления влияют на военные обязательства. В свою очередь, Турция хочет, чтобы североатлантический Союз признал организации курдов в Сирии (которые она сама рассматривает в качестве структуры, подрывающие баня государственность) угрозу для всего НАТО. Ее козырь-это разработка более детальных планов обороны на восточном фланге. Кроме того, Анкара вообще не принимает участия в политике обороны и сдерживания в отношении России. Более того, ведет с Москва передовой военно-техническое сотрудничество, связанное с покупкой систем противовоздушной обороны с-400. Между тем, их оперативное использование на территории Альянса США считает угрозой для своих собственных истребителей нового поколения.
Отсутствие политических консультаций
Связанные с различиями в подходе к вызовам и угрозам напряжения в НАТО углубляет отсутствие консультаций между союзниками в вопросах, важных с точки зрения европейской безопасности. Наиболее ярким примером отсутствия какой-либо координации действий в Сирии. США не объявили западноевропейских союзников о выводе своих солдат из северной части этой страны, что имело непосредственное влияние на безопасность действующих там сил британских и французских. Одновременно, однако, по крайней мере начиная с года администрация США безуспешно особенно жаловала замена работающих там американских войск на европейский контингент. После решения президента Трампа Турция начала в свою очередь, в северной Сирии наступление военную, направленную против сил курдских антигитлеровской коалиции с США, угрожающую безопасности, все еще находящихся там войск союзников. Меньшее значение имел в этом контексте отсутствие предыдущих консультаций в НАТО публично публикуемых инициатив немецкого оборонного ведомства о создании зоны безопасности на севере Сирии. В принципе, они имели целью, скорее, стимулировать дискуссию о необходимости увеличения военного участия ФРГ в европейском соседстве, чем служить основой для переговоров с союзниками; в НАТО вызвали, однако, некоторое недоумение.
Гораздо серьезная иллюстрация отсутствия консультаций внутри Альянса, в то время как общественные и несогласованных с другими государствами, предложения президента Франции о формировании политики в отношении России. Макро говорит о необходимости пересмотра отношения европейско-российских в направлении стратегического партнерства, о сотрудничестве с россией в сфере борьбы с терроризмом и урегулирования замороженных конфликтов, в частности на востоке Украины, и о задержании политики расширения ЕС и НАТО. Лечит он также открыто на российские предложения мораторий на развертывание ракет промежуточного и среднего радиуса действия, как шаг в направлении решения проблемы прекращения действия договора INF. Предложения Макро пока не влияют на действия Альянса, но и подрывают существующий консенсус в НАТО относительно политики в отношении России.
Борьба за деньги
В повестке дня НАТО неизменно находится также поднят президентом Трампа вопрос расходов на военные цели и придерживание на союзников обязательства для тратить 2% ВВП на оборону, в 2024 году. С данным НАТО, показывают, что в 2019 году. это обязательство исполнилось девять государств (США, Болгария, Греция, Великобритания, Эстония, Румыния, Литва, Латвия и Польша), и что оборонные бюджеты европейских членов НАТО (и Канады) выросли на общую сумму 302 млрд долларов (сша составляет 685 млрд долларов) – так что мы видим восходящую тенденцию после 2014 года. и подъем из коллапса, вызванного финансово-экономическим кризисом 2008 года. Однако 12 союзников (в том числе Германия и Италия) тратит на оборону ниже 1,4% ВВП.
Важно, однако, не только на сумму расходов на военные цели. Гораздо большее значение то, на сколько эффективно используются национальные оборонные бюджеты и, как следствие, какими способностями на самом деле располагают государства-члены и на сколько они вовлечены в военно действия, связанные с защитой коллективную или по чрезвычайным ситуациям. Высота расходов на оборону, не переводится непосредственно на способности и стремление военные. Определяет их сознание значения военной силы в качестве одного из инструментов внешней политики и политики безопасности, политическая воля в вопросе использования армии, постоянное участие в операциях (в том числе о характере боевом), исправные процессы модернизации и уменьшение бюрократии. Лучшим примером (хотя можно призвать их больше), представляющим эту проблему Немцы, которые, как правило, несмотря на военные цели 1,38% ВВП, но номинально их оборонный бюджет (47,8 млрд) превышает в 2019 году. на несколько миллиардов евро бюджет, французский (44,3 млрд. евро). Анализируя то время как реальные немецкие и французские способности и приверженность военные, можно заметить, что их сравнение, кстати, без сомнения, в пользу Парижа.
Германия, несмотря на номинально высокие расходы на оборону, от трех лет главным объектом критики президента Трампа из-за отсутствия отражения немецкой экономической мощи и значения в Европе в несении ответственности за общие безопасность. Перед встречей НАТО в Лондоне Берлин пытался снизить напряжение в отношениях с США на этом фоне. Глава ХДС Annegret Крамп-Karrenbauer анонсировал увеличение оборонного бюджета до уровня 2% ВВП в 2031 году. (и до 1,5% ВВП в 2024 г.), что подтвердила и канцлер Меркель. Кроме того, Немцы предложили новое разделение взносов в общий бюджет Альянса, из которого покрываются расходы на функционирование инфраструктуры, в том числе штаб-квартиры в Брюсселе (в том числе 2,12 млрд евро в 2019 г.). Берлин стремится к увеличению своей доли в совместном бюджете с 14,8% до 16,35% и предложил снижение американской взносы до того же уровня (с более ранних 22,1%). Тем самым Германия от 2021 году. они платили за 33 млн евро больше, в США и около 120 млн евро меньше. Возникла, таким образом, разрыв в бюджете НАТО в украину. 90 млн евро придется покрыть другие союзники, причем Париж, удивлен инициативой Берлина, уже объявил, что не намерен платить больше.
Нарушено равновесие в Альянсе
На выше перечисленные проблемы накладываются проблемы с руководством Альянса, что усложняет отношения и баланс сил в НАТО.
Если речь идет о Сша, к росту неопределенности в НАТО способствует не только стиль ведения политики Дональда Трампа и его непрозрачным способом принятия решений, касающихся, в частности, политики в области безопасности. Не менее важным является тот факт, что США отступили с активной и конструктивной роли лидера Альянса. Это означает не только отказ от построения консенсуса в таких стратегических вопросах, как ответ на растущую мощь Китая и попытки навязать союзникам американской политики, что США больше не способны, но и вывод американской дипломатии (по разным причинам) с ведущей роли во многих текущих вопросах в НАТО. Отход администрации Трампа от близких консультаций с Германией показывает, наоборот, что Альянс без хороших американо-немецких отношений не работает должным образом. Вина не лежит только на стороне Вашингтона.
После 2014 года. Немцы играли в НАТО функцию стабилизирующей между странами восточной европы и южного фланга Нато по вопросам политики обороны и сдерживания, участвуя в какой-то степени военно на восточном фланге. Стоя на страже ес санкций, одновременно с поддержанием диалога с россией. Немцы играют также ведущую роль в формате происходящим в вопросе решения конфликта российско-украинского на Донбассе (с тихой поддержкой администрации Барака Обамы). Однако плохое состояние Бундесвера, нежелание увеличения расходов на оборону, и на расширение военного вмешательства в рамках коллективной обороны или реагирования на чрезвычайные ситуации, наряду с внутренней инертность немецкой политики привели к тому, что Берлин превратился из стабилизатора трансатлантических отношений в еще один большой проблемой для НАТО. Кажется, что только в конце правительств друга стопорный себя большой коалиции и власти канцлер Меркель может начать процесс немецкой политики безопасности. Это произойдет при условии, что новое правительство создаст -зеленая коалиция, а не Зеленые с СДПГ и Левой Партии, что для Альянса может быть источником совершенно новых проблем.
Захват лидерства в НАТО не стоит ожидать также от Великобритании. Она, правда, сильно занимается военно как на восточном фланге, как и в южном районе, однако продолжающийся от 2016 года. процесс выхода из Европейского Союза и связанные с этим внутриполитические проблемы, исключили Лондон как с дискуссии об укреплении обороноспособности союза, как и о будущем НАТО.
Крах существующего баланса сил внутри Альянса использует в настоящее время президент Макро, который борется за французские интересы и французское лидерство в Европе в области внешней политики и безопасности. Самая большая проблема Франции, однако, ее неумение формирования коалиции и привлечения союзников, хотя бы через частичное включение их постулаты и перспективы. Париж, даже не пытался консультироваться с Варшавы в вопросах французских видение европейской автономии и последующих за стратегический диалог и даже сотрудничество ЕС с россией, главным образом в борьбе против исламского терроризма. Более того, он также координации своих инициатив с Берлином, с которым по мнению президента Макро не стоит уже говорить, учитывая плачевное состояние большой коалиции. Такая позиция Франции является одной из основных причин, по которым вредные с их точки зрения, французские идеи борются не только россия и страны восточной фланга. Также Немцы без жалости критикуют французские инициативы в политике безопасности и в отношении России.
Будущее НАТО: „слухи о моей смерти сильно преувеличены”
Перечисленные выше проблемы не являются чем-то новым. В течение 70 лет существования НАТО, и, в частности, с конца холодной войны, союзники по-разному воспринимать вызовы и угрозы, различные национальные цели, в меньшей или большей степени, консультировались политически. С растущим числом проблем и внешних угроз, различных национальных интересах и повышенной полярности во внутренней политике государств-членов НАТО становится все труднее, однако, найти общий знаменатель. В то же время для Сша Европа-это по-прежнему лучший союзник, политический и военный – из-за не только на поддержку американских военных операций, но и на увеличение возможностей американской проецирования силы с баз на европейском континенте. В свою очередь, США остаются самым важным и долго незаменимым союзником необходимым для обеспечения безопасности Европы, а также стабилизации политических отношений между европейскими государствами. Без сильных отношениях с США Европа, как ни парадоксально, не будет более интегрированной, но более разделена, что признаки видны уже сегодня. В эпоху растущего соперничества геополитического поддержание функционирования альянса политико-военного, поэтому по-прежнему самым лучшим вариантом для всех его членов. Она требует, однако, политических и военных инвестиций.
Это означает, во-первых, возобновление политических консультаций и стратегического диалога в НАТО по поводу всех проблем и угроз, воспринимаемых государствам – России, Китая и исламского терроризма. Для этого нужна политическая воля со стороны Вашингтона, стабилизации внутриполитической ситуации в Великобритании и новое правительство в Берлине, который будет видеть необходимость внесения изменений в германской политике безопасности и будет для таких изменений способен. Возможно, начало такого диалога будет объявлен в Лондоне, начало стратегической рефлексии на тему усиления политического измерения Альянса.
Во-вторых, ключевым является укрепление европейской опоры в НАТО, что на практике означает разделения обязанностей и значительное усиление военного потенциала европейских союзников и их участия войск на восточном фланге и в южном районе Европы, о чем говорят уже несколько лет. Это, однако, вызывает серьезные вопросы относительно формы расширения европейского сотрудничества в политической и институциональной, военной и арматуры. Важно, чтобы не она НАТО, не разделяла Европу и укрепляла отношения трансатлантические. Она требовала более активного участия Франции и Германии на восточном фланге и стран Центрально-Восточной Европы и Германии в южном районе. Союзников европейских ждет сложная дискуссия о „grand bargain” в политике безопасности и обороны, который может быть реализован в различных форматах – ЕС, НАТО, а также многосторонних инициатив. Для его реализации необходимо, в частности, стратегического диалога между францией, Германией и польшей, государствами, представляющими различные точки зрения на европейскую безопасность. Он должен предполагать открытие Парижа на оценку вызовов и угроз (и наоборот), а также готовность Берлина к увеличению военного вмешательства.
В настоящее время наиболее сложным для решения, кажется, проблема Турции. Открытым остается вопрос, какую политику государства-члены НАТО должны вести против трудного союзника, который во внутренней политике ставит под сомнение демократию и верховенство права, требует признания своих интересов безопасности, а также укрепляет сотрудничество с государством, официально признанным за вызов военные для Альянса.