Приветствую читателей и посетителей своего канала. Подписывайтесь, чтобы иметь в своей ленте интересные материалы.
Иван Шарко не помнит того времени, когда его родители были вместе – от этого времени осталась всего лишь пара фотографий, на которых они втроём. Мама (сын всю жизнь звал её просто Зина) и папа, Игорь Владимиров, рассталась, когда мальчику не было и 4-ёх, и воспитывали его по большей части бабушки – папина мама и тётя.
Жили они в Ленинграде, и Ваня после армии временно устроился в БДТ, где служила мама, монтировщиком декораций. Перед Новым годом он с коллегами немного отметил, и получил производственную травму. Решили его пропесочить на общем собрании, но не успели – встала актриса Валентина Ковель (Иван с детства звал её тётя Валя) и сказала:
«Товарищи, мы же с вами прекрасно знаем, что у Вани в детстве… не было детства!»
«Товарищи» знали, поэтому «слушание дела» было закончено. А Иван согласен с тётей Валей – детства действительно не было. Родителям было не до него – постоянные репетиции, спектакли, гастроли.. Это, когда они были вместе, а когда развелись, и его отчимом стал Сергей Юрский, картина повторилась.
Правда, в отличии от вечно занятого отца, который вообще никогда не находил на него времени, дядя Серёжа понимал, что ребёнка надо развивать, и пытался это делать, как мог.
То он вдруг решил заняться с ним французским, и прилежно давал ему уроки.. раза три. Потом, за постоянной занятостью забывал, а вспомнив, придумывал уже какое-то другое занятие. И через короткое время опять всё бросал.
Никто не спрашивал, как у него дела в школе, и не просил показать дневник – он всегда был предоставлен сам себе. Его приятели-сверстники завидовали ему, он же чувствовал себя брошенным и никому, кроме бабушек и дедушки не нужным.
Зина ни разу даже не была на родительском собрании – то она была вечно занята, а потом стала очень знаменитой, и не хотела появляться среди обычных мамаш.
В подростковом возрасте Ваня спрашивал у Зины, почему они с отцом расстались? Из-за Алисы Фрейндлих? Сначала мать отмалчивалась, не считая сына достаточно взрослым, а потом всё рассказала.
Долгое время тема отца вообще была в их доме под запретом, Зинаида после развода даже фамилию сыну дала свою. Он узнал об этом, когда научился читать – в его карточке в поликлинике «Владимиров» было жирно перечёркнуто, и сверху красными чернилами выведено «Шарко».
Зина рассказала взрослому сыну, что и сама была не подарок, поэтому обвинять кого-то одного в разрыве нельзя. Она была задорная, взбалмошная, порой скандальная – Игорь, влюбившись в неё говорил: «Вам не понять, в ней чёрт сидит!».
Дитя военных лет, Зинаида Шарко была сама себе указчик, не признавала чужого мнения, особенно мужского, и с правилами семейного общежития не дружила.
Она ни разу в жизни не вышла замуж официально, кокетливо говоря: А меня никто и не звал. Между тем, по её же словам, мужиков она любила – ну что же тут поделаешь? Они с Владимировым жутко ревновали друг друга – она к юным театральным дарованиям, которых режиссёр выделял особенно, он – ко всем без исключения коллегам мужского рода.
Особенно резко он запрещал жене общаться с режиссёром Акимовым, который всё порывался написать её портрет. Владимиров говорил: Всем известно, что он пишет только любовниц.
Зина слабо возражала, что у них только дружба, да к тому же она тогда была беременна Иваном. Но муж сказал, чтобы она забыла о портрете, и о режиссёре – спустя время никому не докажешь, что не была любовницей.
Игорь, видимо, что-то чувствовал, потому что в дальнейшем (правда уже после развода) роман между Шарко и Николаем Акимовым всё же случился. Он даже сочинил на эту тему шуточные стихи, учитывая, что над фамилией Шарко потешались многие.
«Когда страдал я глубоко, то принимал я душ Шарко.. Теперь же я вздохну легко, нашёл рецепт – маэстро, туш! Отдельно принимаю душ, отдельно – Зиночку Шарко!».
Последние годы перед разводом, Зина и Игорь жили очень плохо, скандалы не прекращались, к тому же Владимиров стал позволять себе ночевать в других местах, а не дома. Зина, очень любившая его, страдала и переживала. Однажды, делая уборку в доме, она обнаружила записную книжку Игоря, с которой он не расставался, но в этот раз каким-то образом забыл.
В ней почти не было деловых контактов, всё сплошь официантки, проводницы, продавщицы, кассирши – все с телефонами, служебными и, редко, домашними. В тот раз она ничего не сказала мужу, а когда возник очередной скандал, и Игорь, в пылу ссоры помянул её прошлое, Зина, выведенная из себя его откровенным хамством, выпалила:
«Из твоих девиц можно создать третьесортный бордель, а из моих мужиков – лучший театр в Европе!».
Владимиров ушёл, хлопнув дверью – эта размолвка стала последней каплей. Он не вернулся, и они перестали общаться. Зина была гордой и непримиримой – она ни разу в жизни не позвонила Игорю, не попросила помощи, разрываясь между сыном и работой. Она осталась в БДТ, а Игорь вернулся в Ленсовет, где вскоре его назначили худруком.
Актриса до 85 лет играла на сцене любимого театра, а на вопросы о счастье отвечала:
«То, что я принадлежу театру, а не мужьям – это замечательно! Всё, чего была лишена в жизни, я проживала на сцене!»
Спасибо, что читаете. Если материал понравился, отблагодарите автора лайком 👍
Вам может быть интересно:
Малый рост, невыразительная внешность и бурная личная жизнь – судьба актёра Фёдора Лаврова
Три главных мужчины в жизни первой в мире дрессировщицы хищников Маргариты Назаровой
Он называл её «Бэби» - поздняя любовь и двоеженство великого артиста Валерия Золотухина