Bookmate Journal поговорил с Яной Вагнер — автором романа «Вонгозеро», который лег в основу сценария «Эпидемии». Мы спросили писательницу о том, насколько сериал отличается от книги, являются ли отдельные сцены «Вонгозера» политическим высказыванием и почему все вокруг бредят апокалипсисом.
3 января на онлайн-платформе Premier выходит финальная серия «Эпидемии» — апокалиптического триллера о неизвестном вирусе, поразившем российские города.
В середине декабря телесериал оказался в центре скандала: Premier удалил серию со сценами массовых беспорядков и расстрела мирных жителей силовиками. Показ сериала был приостановлен. Режиссер «Эпидемии» Павел Костомаров связал это с цензурой. Через неделю серию вернули, а показ нового эпизода начинался с закадровых слов диктора о том, что мирное население расстреливали не силовики, а «представители незаконных вооруженных формирований, которые выдают себя за представителей власти».
Когда вам пришла идея «Вонгозера»?
Я начала писать его в 2010-м, а в 2011-м роман впервые вышел в издательстве «Эксмо».
Насколько для вас была важна традиция книг и фильмов об эпидемиях?
Историй о конце света великое множество, и эпидемиями этот жанр точно не ограничивается, я очень его люблю и стараюсь читать и смотреть все, мало-мальски стоящее внимания. А свою историю я, пожалуй, придумала именно потому, что мне не хватало русского текста на эту тему. Причем такого, где герои были бы мне близки и понятны.
Как вы готовились к написанию романа?
«Вонгозеро» — история бегства из Москвы в Карелию, к финской границе, и дорога вышла непростая и длинная. Понятно, что нельзя написать русскую роуд-стори и при этом наврать в деталях, поэтому над маршрутом я работала очень серьезно и знала все: каково расстояние между городами, где мосты и заправки, как выглядят улицы, по которым едут герои, считала даже расход топлива. Карта потом вошла во многие издания — в русском, французском и английском, например, по ней можно следить за путешествием, а то и повторить его, если вдруг придет нужда.
В чем главное отличие книги от сериала?
«Эпидемия» — громкий жанровый проект, амбициозный и яркий, со звездным составом актеров и талантливым режиссером. И то, что он будет отличаться от книги, было ясно с самого начала. Много читаю отзывов в последние недели, и можно с уверенностью сказать, что сериал состоялся, и я очень этому рада. Да, фокус серьезно сместился, это очень мужская теперь история, для меня даже слишком мужская.
К счастью, две главные женские роли играют по-настоящему большие актрисы — Виктория Исакова и Марьяна Спивак, которые сразу вырвались из шаблонного расклада «стерва-бывшая» и «разлучница-нынешняя», сыграли ярче и сложнее и все вернули на место.
Как строилась ваша работа с Романом Кантором и Алексеем Карауловым — сценаристами «Эпидемии»?
Выяснилось, что на «КиноПоиске» я значусь одним из сценаристов, но это не так. В сценарии я участия не принимала, мне просто дали его прочесть, а потом выслушали мои предложения, возражения, призывы и мольбы, которых у всякого автора, разумеется, сразу примерно тысяча. Какие-то из них, возможно, пригодились. Но точно не все.
Вам показали сериал до того, как его стали выпускать на Premier? Вы довольны результатом? Так ли вы представляли себе своих героев?
Пилотную серию мне показали в прошлом году, а в апреле на ММКФ я видела два первых эпизода, их там представили в виде полнометражного фильма. В остальном я такой же зритель, как и все, и чем закончится сериал, не знаю. По поводу героев скажу так: актерский состав бесподобный, и неважно, как именно я их себе представляла, пока писала книгу, это в любом случае кастинг мечты. О главных героинях я уже сказала выше, они переросли написанные для них банальные жанровые рамки и сыграли настоящую серьезную драму. Но Александр Робак, Кирилл Кяро, Юрий Кузнецов и Эльдар Калимулин сделали для фильма не меньше, и смотреть на них — одна радость, правда.
Что вы думаете про ситуацию с выходом и исчезновением пятого эпизода сериала? Воспринимаете ли вы свой текст как оппозиционный, проблемный, опасный — или эти определения на совести интерпретаторов?
За прошедшую неделю я много думала об этом, но не комментировала до тех пор, пока сериал не вернули на платформу. Информации у меня не было никакой, и любой невзвешенный комментарий мог навредить фильму. К счастью, удаленную серию вернули и показ возобновили, так что высказаться стоит хотя бы потому, что за это время и читатели, и зрители написали мне добрую сотню писем.
Во-первых, я уверена, что политическое высказывание в пятой серии получилось случайно. «Эпидемия» — жанровое кино. В Голливуде на эту тему за последние полвека сняты сотни фильмов, и зловещие военные в масках, карантины, зачистки и прочая колючая проволока — это шаблон, трафарет. Обязательный жанровый компонент, который, конечно, есть и в романе. И то, как все неожиданно вдруг зарифмовалось с Шиесом и московскими протестами, лишний раз объясняет, почему у нас в XXI веке до сих пор не было ни одного фильма о конце света.
Постапокалипсис — развлечение для безмятежных и благополучных, а мы реагируем всерьез и очень нервно. И не в последнюю очередь потому, что выросли на советской фантастике, которой удавалось сказать в разы больше, чем мейнстримной литературе, слишком хорошо умеем читать между строк. Фантастический жанр для нас не аттракцион.
Ну, и во-вторых, все теперь обсуждают реплику в начале шестой серии, где разъясняются события пятой. Вставная она или была там изначально? Честно — я не знаю. Но, понимаете, это не так уж важно. Если эта вставка была обязательным условием для того, чтобы сериал вернулся на платформу — да бог с ней, в самом деле. Для «Эпидемии» все обошлось, и слава богу.
Но если правда дело в цензуре, это очень плохие новости для русского кино в целом, потому что эффект Стрейзанд не всемогущ, и уж кино точно невозможно перевести в самиздат. Всякое кино — очень, очень дорогой проект, и если запретить показ, то он просто не отобъется, а восторженные поклонники торрентов денег продюсерам не вернут, сколько бы нежностей ни писали в прессе и условном фейсбуке.
И если даже «Эпидемию» чудом удалось отбить и вернуть на экран, это все равно очень четкий сигнал остальной киноиндустрии на будущее: фильтруйте себя сами, а то останетесь без денег. И следующим шагом все, конечно, у себя внутренние худсоветы заведут, а мы это уже проходили.
На ваш взгляд, российское ТВ сейчас переживает взлет? Есть ли среди ваших любимых сериалов отечественные?
В российское ТВ я как раз не верю совсем. ТВ — это кнопки, федеральные каналы, проверенные форматы, консервативные тетеньки-редакторы, и своего зрителя они себе, по-моему, давно уже воображают просто. Он не хочет нового, не поймет сложное, не одобрит спорное, у него нет интернета и торрентов, не видел ни «Клан Сопрано», ни «Во все тяжкие», ни «Фарго» или «Карточный домик». Под телевизор он гладит пододеяльники и варит борщ и в любой момент безо всякого ущерба для истории может выйти из комнаты на полчаса, там все равно реклама стирального порошка.
Но это совершенно не значит, конечно, что я не верю в новые русские сериалы. Например, «Домашний арест», «Шторм», «Измены», «Звоните ДиКаприо!», «Садовое кольцо», да сами продолжите список. Я очень рассчитываю на независимые платформы, где наконец востребована и сложная драматургия, и спорные темы, и уважение к зрителю, и нет этого тоскливого стыдного фильтра. Хороших киноисторий много, нет дефицита, но нам правда нужны свои. И очень хотелось бы, чтобы платформы не подкачали, устояли и не повторили судьбу ТВ-кнопок.
Следите ли вы за тем, как ваши тексты принимают за рубежом? Что самое ругательное вы читали про «Вонгозеро»?
Слежу, конечно. «Вонгозеру» вообще досталось довольно много внимания, за восемь лет его и хвалили, и ругали изрядно. Но самые свирепые, пожалуй, пока были шведские рецензии, их было примерно пять, из которых три почему-то про Путина, хотя в романе о нем ни слова.
Почему вообще все вокруг бредят апокалипсисом? Как вы считаете, современная ситуация в мире — предапокалиптичная?
Я не сказала бы, что любовь к историям о конце света такой уж новый тренд. Мысль о том, что конец света неизбежен, не новая, неслучайно в каждой религии есть какой-нибудь яркий сценарий. Другое дело, что за последние 100 лет человечество здорово поднажало в изобретении способов покончить с собой. Именно поэтому настоящий бум постапокалиптического жанра случился во второй половине XX века, после двух чудовищных войн и изобретения атомной бомбы, а теперь у нас еще и ледники тают, горят леса и совершенно некуда девать пластиковый мусор. Абстрактный страх превратился в невроз, поэтому мы так настойчиво теперь об этом пишем, снимаем, читаем, смотрим и примеряем на себя.
Воспринимаете ли вы вселенную «Вонгозера» как что-то потенциально расширяющееся (как, скажем, «Метро» Глуховского) или для вас это законченный сюжет?
Нет-нет, никаких вселенных. «Вонгозеро» и «Живые люди» — законченная дилогия, компактная камерная драма, история небольшой группы людей. Я правда рассказала о них все, что хотела, и продолжения точно не будет.
