— Всё понятно? Давай повтори, чтобы лучше запомнилось.
— Уф, ну, короче. Ночью у меня будет две заботы — уборка и заготовки…
Я начал перечислять всё то, что мне предстояло сделать сегодняшней ночью — в мою первую ночную смену. Длилась она с восьми вечера до восьми утра, и, как мне сказали только что, кофе делать я практически не буду. В таком месте, как наше, ночью бывает буквально несколько гостей, и выручка на кассе может быть даже меньше нескольких тысяч. Днём, для сравнения, выручка, бывало, достигала ста тысяч.
С восьми вечера до десяти вечера на баре всегда было несколько бариста, потому что гостей много. Дальше оставался всегда только один, и для него начиналась бесконечная уборка. Ты должен был протереть все поверхности на баре, убрать отовсюду пыль, грязь и завалявшиеся кофейные зёрна с растаявшими ягодами, что попадали из рук бариста в запару дневной смены. Занимало это обычно около трёх часов, а потом стартовал негласный договор с менеджером, что так же коротал с тобой ночь: ему плевать, что ты делаешь и где ты, лишь бы ничего не украли с бара и на гостей не забивали.
Хочешь просидеть всю ночь в телефоне? Без проблем. Но утром придёт новая смена и тебе нужно сдать бар. А кроме уборки были ещё и заготовки. Это заранее порезанные дольками лимоны и апельсины, почищенный имбирь, полная коробка замороженных ягод в холодильнике, готовые к употреблению взбитые сливки, горячий шоколад, бесконечно мешаемый в специальном подогревателе (когда я только пришёл сюда, мы делали горячий шоколад из швейцарского шоколада и российских сливок, а когда уходил, шоколад стал российский, а сливки остались те же, вкус же серьёзно испортился). Ещё ты должен был настроить помол на кофемолке, очистить мяту от стебельков, подготовить корицу, почистить ледогенератор от набежавших за день тараканов, так же нужно было забить все холодильники картонными пакетами молока, сливок, пивом, кока-колой и соками. Стеклянные стаканы никто из бариста на баре, как в кино, никогда не протирал: какие мойщики принесли из подвала, в такие и наливали. Однажды, когда гость попросила сделать кофе в свою собственную фарфоровую чашку, чтобы выпить в зале, за столиком, мой коллега очень на неё обиделся. Что же она, нас не уважает? Считает, что мы тут в грязи копаемся? Через пару недель коллега получил сердечный приступ в свои 22 года, ведь утром он вынюхал две дорожки метамфетамина на грязном бачке туалета “Staff Only”, а после выпил 9 чашек американо за два часа. Пока ехала скорая, мы откачивали его лимонной кислотой, обычной, той, что из лимона выжата. Откачали.
И вот, повторив всё, что мне сказали, но особо ничего не запомнив, я ответил старшему бариста:
— Да всё, всё. Понял. Если будут вопросы в процессе, это к кому?
— К менеджеру, подскажет.
Мимо нас проходил Роман.
— Роман, у Егора первая ночная сегодня с тобой, подскажешь, если что?
— Делать мне нехрен больше. Могу поапплодировать, если что-то разобьёт, — сказал он и не останавливаясь прошёл дальше. С ним было приятно работать и он также никогда не напрягал. Сказывалось, что менеджер он только второй месяц, а раньше был таким же, как и все мы.
— Поможет, не обращай внимания.
— Ага.
Я вышел из раздевалки, прошёл мимо склада-холодильника с гермодверью толщиной в тридцать сантиметров, где лежало вообще всё, что использовалось в готовке. Прошёл мимо небольшого лифта, достававшего мне до пояса — в него было удобно складывать всё для затаривания бара ночью, чтобы не тащить это самому; лифт приезжал на первый этаж и дверь его открывалась в небольшом углублении под лестницей на этаж второй, никто из гостей никогда этот лифт не видел и увидеть не мог. Я прошёл мимо кухни, где была слышна восточная музыка, и не потому, что все повара без исключения были из Средней Азии, а, хотя, да, именно поэтому. Прошёл мимо мойки, где была навалена грязная посуда слева, на столешнице, а чистая справа, на такой же столешнице. Прошёл мимо туалета для гостей и поднялся на первый этаж. Прошёл мимо коморки, с сидевшими внутри менеджером и администратором — Настей. Насте было двадцать семь и они была расистом. В это она призналась мне ещё на собеседовании: «У нас чистая точка. В бариста и официантов берём только русских». Правда, ей тут же принесли кофе, и сделала это официантка из Средней Азии.
На часах было 20:01 и моя первая ночная смена началась ровно минуту назад.
Как я и думал, в эту первую ночь ничего чрезвычайного и интересного не произошло. Я носился между первым этажом и подвалом, сверялся по уборке и заготовке с чек-листом, совершенно везде опаздывал и не понимал, что делаю правильно, а что неправильно. Роман сидел всю ночь в коморке, что-то выстукивал на клавиатуре и заполнял экселевские таблички. Раз в полчаса он выходил курить, звал меня, и я соглашался. Мы выходили через чёрный ход, через дверь, что была прямо за кассой и витриной с тортами и пирожными. За главного в зале в это время мы оставляли официанта. Иногда выходили курить втроём, в таком случае дверь мы не закрывали и просто смотрели за пустым залом издалека. Официанты, менеджеры, бариста, все они курили. Не смогу назвать ни одного человека, который бы в те времена не курил. Курение в те дни было спасительной вещицей, ты мог сказать: «Я курить», и уйти на 5 минут перерыва, в тихий двор на Маяковской. Те, кто не курил, были без перерывов. Так вредные привычки и поощрялись.
— Месяц назад такая хрень была, ну просто, — рассказывал Роман между затяжками. Слышно было или его, или то, как горит бумага на сигаретах. Даже Тверская, бывшая от нас в 10 метрах через дом, в ночное время совершенно пуста. — Ну вот. Над дверью есть полка небольшая, просто балка металлическая, рама. Наш Равшан, — так действительно звали грузчика-разнорабочего в кафе, — Равшан, короче, весь день порывался туда попасть. А ему за бар нельзя, никому нельзя за бар, кроме бариста. И что-то гостей мало было, запары не предвиделось, упустили мы как он туда прошёл и что-то с этой полки взял. А я заметил, ну и подбегаю, говорю, ты что, болезный, охренел? Что это у тебя? Сначала показывать не хотел. Говорю дальше: ты если не покажешь, я Дарье скажу, что ты сюда проходил, — а он нашу мастер-бариста Дарью боится, да как и все официанты и повары, — Помялся, и знаешь что достаёт из кармана? Прозрачный пакетик с насваем. Прикинь? Дебил этот хранил насвай прямо над кассой. Ля, ну не идиот ли. А если менты с собакой зайдут за кофе? А если проверка внезапная? Или из головного офиса приедут на чистоту проверять? Эти ребята даже в жопу тебе залезут чтобы проверить, чисто там или не очень. А он над кассой насвай хранил. Дебил.
Сигареты мы докурили, тихий треск сгорающей бумаги прекратился, и мы пошли в кафе. Сегодня в кофейне за ночь ничего не происходило. На баре был убирающийся я, скучающий без работы официант, менеджер, стучащий по клавишам клавиатуры, пухлый охранник, всю ночь играющий во что-то на телефоне, и пара гостей, то приходивших, то уходивших. Был ещё особенный гость, которому Роман, почему-то, разрешал спать. Гость этот садился за самый дальний столик, заказывал чайник зелёного чая с мятой, накрывался курткой и спал, оперевшись на стол. Чай он не выпивал и делал лишь пару глотков к утру. Так же утром он и уходил. Роман не мог никому объяснить, почему он позволял гостю спать, это было запрещено и другие менеджеры всегда прогоняли его или хотя бы делали вид, что против. Охранник же был совершенно бесполезен и даже пару раз попросил сделать ему кофе.
— Так это сегодня тихо. Тут такое место, что, может и никого за ночь не быть, а могут и бухарики всю ночь пиво глушить. Не угадаешь. Вот охранник и есть. А то что этот такой, так да. Самый нормальный из них это Антон, он тот кент ещё, убедишься, спойлерить не буду, — объяснял мне Роман, когда мы опять вышли покурить.
Утро наступило быстро. И я даже почти не хотел спать, точнее, хотел и пил кофе, а потом Роман это увидел и сказал, что я идиот. Он показал, как заваривать свой фирменный чай, чтобы не хотеть спать всю ночь. Фирменный он был настолько же, насколько и нет, то есть совсем не фирменный. Если в обычную порцию чая, которую мы несли гостям, мы насыпали 12 грамм сушёных листьев на 450 мл воды, то фирменный состоял из 40 грамм сушёных листьев. Грубо говоря, это был чифир. И если кто-то узнаёт о нём и пробует впервые только в тюрьме, то я же попробовал его впервые в «Шоколаднице». Нормальный, бодрящий, не рекомендую.
В пол-седьмого начали приходить первые гости. Полетели заказы, кофе с собой, кофе на завтрак, апельсиновый фреш на завтрак, чай на завтрак. К восьми часам поток стал ещё больше, но меня спасла пришедшая дневная смена. Дарья, мастер-бариста, главная по бару на этой точке, работала 6/1 по 12 часов, чтобы побольше заработать — она была матерью одиночкой двадцати пяти лет, живущей в съёмной однушке на окраине города, даже дальше, чем Бирюлёво. Увидев, что я за ночь успел, а что нет, она лишь сказала: «Ладно, на первый раз сойдёт», и отпустила меня домой. Дома же я, не ходя в душ и источая вокруг себя запах кофе, сразу рухнул на кровать и мгновенно уснул. На работу мне нужно было только через два дня.
—————
Каждое воскресенье я публикую новую часть на своём Патреоне. Если вам нравится эта серия рассказов, вы можете поддержать меня за 1$ в месяц и получить доступ к новым рассказам на неделю раньше: https://www.patreon.com/howtoshoko