***
8-Чужая боль
Дверь открыл сам Стас, встретив нас своей доброй и приветливой улыбкой.
Ну ни хрена себе, кого я вижу! - обрадовался моему визиту мой побратим, обняв меня и приветливо похлопав по спине.
Здорово, братан! - мне было очень приятно такое приветствие, и тепло из его квартиры пыхнуло мне в лицо чем-то родным, здесь мне всегда были рады, здесь я всегда был свой.
Пока мы радовались встрече, и избавлялись от верхней одежды, из кухни вышла молодая девушка, с длинными, распущенными, темно-каштановыми волосами. Это была младшая сестра Стаса. Девушка внимательно на нас посмотрела абсолютно пустым, от грусти взглядом, и не поздоровавшись, повернулась и зашагала в глубь квартиры. На несколько мгновений в коридоре затаилась тишина, и мы не сговариваясь переглянулись между собой. Но очень быстро тишину прервал сам Стас, едким замечанием в адрес девушки.
Адель, а убирать со стола за тобой кто должен? - строго, но все-таки с уловимой сдержанностью обратился он к сестре. - Вернись и убери!
Девушка, в бело-голубой ситцевой пижаме, в которой она явно ходила по дому, а не использовала по назначению, резко остановилась, и медленно развернувшись, не глядя на брата, медленно зашагала обратно на кухню. Бросив на девушку короткий взгляд, Стас пригласил нас к себе в комнату, куда мы и отправились дружным гуськом. Но уже в дверях, нас застав откровенно удивленный вопрос Стаса.
Ты что делаешь!? - спросил он у девушки, которая вышла в коридор с грязными тарелками в руках. В ту же минуту, раздался резкий звон бьющейся посуды.
Так, лучше!? - ехидно поинтересовалась девушка, растягивая каждое слово, все с таким же мрачным взглядом, который буквально окутывал ее темным облаком.
Это что за новости, ты в своем уме!? - со сдержанным спокойствием произнес шокированный Стас. Возможно он бы еще что-нибудь добавил, но его остановил строгий взгляд его отца, вышедшего на звук бьющейся посуды из своего кабинета. К слову, его кабинет располагался в самой маленькой комнате четырех комнатной квартиры.
Пап!? - попытался возмутиться младший хозяин.
Адель, иди к себе! - мягко обратился к дочери Генадий Петрович, и девушка аккуратно перешагнув острые осколки босыми ногами, скрылась в одной из комнат. - Стас! - со вздохом он перевел свое внимание на сына. - Наберись терпения, это просто нужно пережить! - мягко сказал он, и с улыбкой поприветствовав нашу компанию, отправился собирать осколки.
В след за нами в комнату влетел Стас, пыхтящий от возмущения. Если честно, я находился в легком шоке, присев в мешковатое кресло, стоящее прямо возле окна. Я не совсем осознавал ситуацию, которая как оказалась застопорила не только меня.
Это что был за бзик? - не выдержав напряженной тишины, поинтересовался любопытный Мирослав, опускаясь на пол рядом с креслом, потянув за собой брата.
Да, действительно, что это с ней? - подхватила Марьяна, подтянув под себя ноги, устроившись на кровати хозяина.
Хм— задумчиво промычал Славомир, развалившись на полу, уложив голову на колени брата, а ноги запрокинув на край кровати, - это на нее совсем не похоже! - заметил он.
Предоксказал, что это у нее такой протест! - неожиданно ожил Стас, пристально смотрящий в открытое окно, крепко обхватив руками подоконник.
Мне сказали у тебя проблемы? - как бы невзначай спросил я.
У меня!? - удивился Стас, отворачиваясь от окна. - У меня нет проблем, хотя вон она проблема в соседней комнате. - немного с задумчивым видом закончил он.
Так что же все-таки случилось? - не выдержав его задумчивости задал вопрос Славомир.
Мать с ума сошла. - со вздохом произнес Стас, садясь на кровать рядом с Марьяной. - Вы же знаете, она уже пять лет работает в другом городе, приезжая только на выходные, праздники и в отпуск. - без видимого напряжения начал он свой рассказ. - Раньше она часто брала к себе Адельку, да мелкой там очень нравилось, ведь она больше меня по ней скучала. Толи потому, что я парень, то ли, просто старше был, но мне ее отъезд дался легче, нежели мелкой. - он на мгновение замолчал, кинув задумчивый взгляд на надвигающуюся ночь за окном. - Весь прошлый год, Адель провела на телефоне, постоянно названивая матери, но та ее не разу не позвала к себе, ссылась то на занятость, то на плохое самочувствие. Аделька стала часто плакать, и начала запираться в своей комнате, отец из-за этого психовал и часто ругался с матерью по телефону. А на той недели она заявилась, но не домой, а сняла номер в гостинице. То, что она в городе, мы узнали только вчера вечером, когда она пришла домой, но не что бы навестить детей, а что бы поговорить с отцом о разводе, на который она уже подала. Оказывается у нее любовь, и по ее фигуре уже заметно, что теперь у нее скоро будут новые дети, поэтому со старыми она просто скупо поздоровалась. - он опять сделал паузу, что бы перевести дух.
У одного из близнецов звучно заскрежетали зубы, вероятно от немого возмущения, второй просто отрешенно упулился в глухую стену, явно переживая в себе историю лучшего друга. Мы с Марьяной дружно переглянулись, утопая во взгляде друг друга, пытаясь разглядеть там то, что не подвластно другим, то, что крепче нас связывало друг с другом.
Для отца это не было новостью, он давно догадывался что к чему, а может даже и знал, в конце концов он давно привык жить без нее. Что касается меня, для меня это не так критично, нет конечно же обидно, но я уже в том возрасте, когда начинаешь понимать, что жизнь настолько изменчива, что уже на многое реагируешь по другому. А вот Адель. - в комнате вновь воцарилась тишина, было видно, что с этого момента его рассказ потяжелел. - Для мелкой это новость обрушилась как гром среди ясного неба! Ей не хватает рядом мамы, это естественно, только вот у матери такой же тяги не оказалось. Аделинка просилась у нее, что бы та взяла ее с собой, что она хочет уехать жить к ней, что при разводе родителей она в праве сама выбрать с кем остаться жить. - Стас закрыл глаза руками, - Она умоляла ее со слезами на глазах, практически встав на колени, она просила ее обнять. Это были мольбы обреченного зверька. Но у матери нашлись свои оправдания, мол ей еще школу нужно заканчивать, а с ее успеваемостью в другую школу ее не примут, да и поступать здесь легче! А потом она подошла, просто взяв ее за руки, и строго попросила прекратить этот глупый и дешевый концерт. Добавив, что она взрослая девочка и должна все понимать, а не истерить, как глупая девчонка. Мать ушла хлопнув дверью, а Аделинка осталась плакать на полу в коридоре. Я понял, что мы ей не нужны, что мы ее прошлое, просто обуза. Здесь бессмысленно что-то понимать, злиться, обижаться, психовать и даже мстить, это просто нужно принять, переступить, и жить дальше! В конце концов, она наша мать, она многое нам дала, и это ее выбор. Однажды мы еще встретимся и нам будет о чем поговорить. Но мелкая это поймет еще не скоро! Отец сел рядом с ней на полу и взяв ее на руки, долго успокаивал ее обнимая и прижимая к себе, а я просто ушел в свою комнату, было очень больно смотреть на эту картину. Во всей этой истории мне мелкую жалко. У нее и так сейчас период в жизни сложный, переходный возраст, да и в школе проблемы. За последний год она очень изменилась, стала меньше улыбаться, да и подруг ее я видеть перестал, она практически закрылась в себе, а после этого я не знаю что с ней теперь будет. - он закончил свой рассказ, разведя руками и состроив безвыходную гримассу.