Когда моей дочери было 4 года она постоянно плакала. Плач раздавался. если ей не нравилось, что я говорю, если я ее останавливала во время сосания пальца или погрызушек ногтей. Не помогали спокойные разговоры, а угрожать я не пробовала. Истерично, надменно, "усиливая" нотки, она доводила меня своим плачем. Уйти мне некуда было, а любовь к такому ребенку приняла очень странный характер. Муж вообще не обращал внимания на происходящее, от него не было ни помощи, ни добрых слов.
Однажды дочь начала истерить в автобусе, где кроме меня было очень много людей. Я тогда подумала, если кто ее кинется поколотить, то я не буду останавливать и еще добавлю от себя. На деле я стирала ей слезы и отвлекала на виды за окном, иначе можно мозгом поехать. А чего она истерила? Да просто она не хотела ехать сидя на специально отведенных местах, а прям на полу уселась, где ногами ходят. Я ее не стала поднимать, решила, хочет - пусть сидит! Но дочка не просто сидела, а плакала - наказывала меня за то, что я вообще ее везла к врачу на осмотр.
Наступило лето и моя мама попросила дочку на дачу. Я с удовольствием отправила крикуху к маме. За две недели. которые дочь должна была находиться там, я планировала поправить здоровье и релаксировать. Но уже на следующий день дочку вернули. Мама извинилась и сказала, что у нее сердце начало шалить.
Через месяц сплошных истерик и у меня стало все плохо со здоровьем. У меня лопнула киста на яичнике, на скорой меня забрали в больницу. В больнице, даже на столе операционном я почувствовала себя как на курорте. После операции меня отчаянно пытались привести в норму, но почему-то начала барахлить печень. Нужно было обследование. Отправили меня в другой город на две недели в военный госпиталь по знакомству. Все родственники, что приходили меня проведать, жалели меня, а я была счастлива. Я поняла, что буду делать все, чтобы быть подальше от дочери.
После выписки я решила собирать документы, чтобы оформить дочку в интернат хоть на время. Жить с ней я не могла - постоянно болела. Вот так она туда и попала. Договор подписали на 3 месяца. Потом, через некоторое время я снова отправляла дочку в учреждение.
Когда я ее забирала, началась каторга, но постепенно жизнь пришла в норму.
Сейчас дочка выросла, ей 19 лет. Она спросила как-то, почему она в интернате была. А что я отвечу, что я не выдерживала ее истерик? Сказала, что работа у меня была сложная, вот так и вышло. Я до сих пор отношусь к ней отстраненно. Нельзя любить такое чудовище, которое только и делает, что кричит и требует делать, как она хочет.
Родные дети не всегда будут любимыми. И не судите меня строго - я всего лишь человек.