Противостояние между главными музыкальными магазинами Петербурга конца 90-х - Мьюзик Шоком и Сайгоном - официально объявлено не было. Но оно существовало. Каждый из этих магазинов был по сути центром культуры, вокруг каждого концентрировались музыканты, журналисты, тусовка и меломаны. Но атмосфера и детали у каждого были свои.
Технократичный и продвинутый Мьюзик Шок требовал от продавцов небанального захода на клиента. Под потолком висели экраны с американским МТВ (русского тогда ещё не существовало), диски были упакованы в специальные магнитные короба, звенящие при выносе с территории. Сейчас это общее место, а тогда подобными мерами безопасности не могли похвастаться даже дорогие бутики.
Управляющим долгое время работал самый настоящий негр. Назвать его афро-американцем не получается, ибо родом он был из Франции. Звали его соответсвующие, Жан-Жак. Жан-Жак, несмотря на фирмовый вид, был самым слабым звеном в Мьюзик Шоке, потому что в музыке не понимал ровным счетом ничего и компенсировал это частыми проявлениями начальственного энтузиазма, пытаясь гонять продавцов.
Это у него тоже не особо получалось, потому что продавцы были сами себе мальчики. В основном музыканты востребованных клубных команд типа Кирпичей, Бондзинского или Scang. Либо анархисты со стажем.
Все они отлично разбирались в музыке, рубили в самых неожиданных и редких стилях, а понравившихся им покупателей могли часами удерживать в магазине, обсуждая, например, философию Хомски или новый анархистский фэнзин.
Каждый из них работал лучше любого современного рекомендательного сервиса и нагружал покупателя ровно теми знаниями и, соответсвенно, дисками, которых именно ему в данный момент не хватало. Это работало мистическим образом. Непонятно по какому щелчку, но вдруг любитель традиционного джаза превращался в ярого поклонника японского нойза, а ценитель новой волны безоговорочно переходил на сторону мат-рока. И это не было насилием над их вкусом. Этим людям просто приоткрывали то, что и так пряталось где-то внутри них.
А Жан-Жак закончил свою мьюзикшоковскую карьеру плачевно. Сначала он сдал на права, купил сильно подержанную иномарку и в первый же свой подъезд к магазину, на глазах у удивлённых продавцов, припарковал ее капотом в дерево. Это было символическим предвестником конца. Спустя месяц, он занял денег у всех, у кого смог, и исчез из поля зрения. Насовсем.
Сайгон был полной противоположностью Мьюзик Шоку. Построенный на скорую руку, придуманный почти случайно, благодаря подвернувшийся оказии, он больше напоминал разросшуюся палатку с Сенного рынка.
Торговля велась через прилавок. Все диски были выставлены в пыльных стеклянных витринах. Каждый раз, желая посмотреть новый альбом, покупатель был вынужден просить потрудиться продавца. А это несколько напрягало. Тем более, что и продавцы в Сайгоне на первых порах были лютые, тревожить их не хотелось. Привлечённые хозяевами на новое место из привокзальных кассетных ларьков, они захватили с собой оттуда привычки и менталитет, - искусство видеть в каждом госте потенциального нарушителя душевного равновесия.
Музыкальный кругозор продавцов тоже был соответствующий, воспитанный на ассортименте масс-маркета. Это иллюстрирует один примечательный случай.
Однажды в Сайгон в сопровождении Сергея «Африки» Бугаева зашёл Брайан Ино собственной персоной. Никто, разумеется не обязан знать изобретателя эмбиента в лицо, хотя было бы неплохо. Но тонкость состояла в том, что новости о его визите в город были главной темой для обсуждения во всей около-музыкальной тусовке, а сопровождающего его Африку после фильма «Асса» знала в лицо каждая пенсионерка.
А ещё большая тонкость заключалась в контексте ситуации. Брайан Ино сначала спросил есть ли в продаже диски Брайана Ино. Точнее, спрашивал за него Африка, преодолевая трудности перевода, возникшие перед иностранным гостем. При этом, переводя, он интенсивно вращал глазами, чтобы намекнуть продавцу на исключительность ситуации.
Однако последний в ситуацию не вник. Или не захотел. Подавляя зевоту и не теряя достоинства сообщил, что где-то на дальних полках, судя по списку товара, действительно валяется три искомых альбома. Затем максимально медленно, в надежде, что всем надоест, этот страшный сон закончится и его оставят в покое, он залез на самую верхотуру, выудил необходимое и показательно стёр с них пыль, намекая таким образом на крайнюю невостребованность товара.
Однако Ино не унимался и продолжал удивлять. Он предложил вдруг подписать все три альбома. Казалось бы, вот оно, бинго, паззл сложился!
Но гости не учли последовательность и принципиальность сотрудника, который резко остановил всякие попытки подобной самодеятельности со словами «Так я и дам каждому встречному наш товар портить. Покупайте и там уж делайте что хотите».
Автограф-сессия провалилась. Сайгон остался без памятных сувениров, Брайан Ино тоже остался - в недоумении, а прецедент с большим удовольствием описали в локальной прессе.
Однако, так продолжалось недолго. И если прилавки сохранились до самого переезда Сайгона на новое место, то все остальное - люди. атмосфера, мифология и миссия в скором времени очень сильно изменилось в нужную и важную сторону.