Сама по себе нижегородская гостиница «Россия» на Верхневолжской набережной как объект исторической застройки имеет довольно странную коннотацию. Она построена на месте взорванного Георгиевского храма, выдающегося памятника нарышкинского барокко. И если говорить субъективно, у меня сердце здесь ни на что не отзывается.
Хотя объективно я понимаю, что это памятник своей эпохи, объект культурного наследия. И то, что решил в конечном итоге суд, это страшный прецедент, поскольку это решение полностью противоречит третьей статье закона об объектах культурного наследия, которая главным критерием памятника называет его подлинность. Памятники являются «свидетельством эпох и цивилизаций, подлинными источниками информации о зарождении и развитии культуры».
Понятно, что новодел на месте гостиницы «Россия» не будет являться никаким подлинным источником информации, кроме как по истории градостроительства начала XXI века.
Но суд сказал, что нет – памятник можно перенести на цифровой носитель, а потом снова воссоздать. Что же, давайте кремль перенесем на цифровой носитель, Парфенон перенесем. Это совершенно бредовый прецедент.
И самое страшное, что может произойти – его могут начать тиражировать. Слава богу, что у нас не прецедентное право, но как мы знаем, у нас все дурное очень скоро становится объектом подражания. Любую гадость у нас объявляют прецедентом. С хорошим такого не происходит: решил Конституционный суд, что в Коми нельзя ограничивать свободу собраний, наши мудрецы заявляют, что к Нижегородской области это не относится.
Да, лично мне по ряду причин гостиницу «Россия» не очень жалко, но я прихожу просто в ужас из-за того, что таким образом создается прецедент. Мне не нравится советская архитектура, кто-то скажет, что нарышкинское барокко слишком перегружено декором – все это вкусовщина. Если есть памятник, надо и поступать с ним, как с памятником, как бы к нему ни относиться.
Но проблема в том, что у общественности просто не хватает сил. Общественность может что-то сделать, но она не может заменить собой государство – прокуратуру, управление охраны памятников, проектные организации и так далее. И когда идет речь о том, что спасать, ты выбираешь то, что именно тебе наиболее близко. В моем случае это деревянное зодчество. Я уже лет двадцать за работу с памятниками денег не получал, только вкладывал время и силы, которые, к сожалению, ограничены.
Именно поэтому нет реакции от нижегородского градозащитного сообщества на ситуацию со зданием гостиницы «Россия». Все погрязли в наиболее близких им делах. Для меня сейчас это проблемы со Щелоковским хутором. Тот объем средств и те сроки, которые даются на реставрацию, явно приведут к утрате объекта.
Наверное, это неправильно – пускать на самотек ситуацию с одними памятниками в пользу других. Наверное, если в Нижнем Новгороде есть Комитет против пыток, который системно работает в своей сфере, нужна и так же системно работающая градозащитная организация. Мы пытаемся идти к ее созданию, но пока не получается – не хватает сил.
Станислав Дмитриевский