Но давайте обо всем по порядку.
32-й день рождения мужа мы решили отметить на индонезийском острове Нуса Пенида. Это небольшой тропический остров в 12 км к востоку от Бали.
На берегу нас встречал Атен - молодой индонезиец лет 25-30. Он излучал такую живую и легкую энергию, что небольшую тошноту от укачивания сняло как рукой.
Мы покидали сумки в багажник и помчались по острову.
Атен выполнял роль водителя-гида и был приставлен к нам на 2 дня. Он лихо маневрировал по узким серпантинистым дорогам острова и ответственно следил за нашим плотным расписанием. Мы много болтали и быстро подружились.
«Ребят, сегодня вечером я не смогу отвезти вас на ужин. У нас большой религиозный праздник в семейном храме» - предупредил Атен.
Вова развернулся к нему и сказал: «Возьми нас с собой?».
«Вы хотите? Я могу это устроить».
И после непродолжительной паузы вдруг добавил: «Но с этого момента мы члены одной семьи. Навсегда. Я заеду за вами в 5 и привезу для вас национальную одежду».
Здесь нужно пояснить, что основная религия Бали - балийский индуизм, смесь шиваизма и буддизма. Она основывается на индуистской философии, в то время как основой для ритуалов являются местные верования.
У каждой семьи есть домашний храм, который располагается на территории дома. Когда семья разрастается, то начинают строить семейный храм, в котором по многочисленным праздникам собирается весь клан. Посторонних людей на религиозных обрядах не бывает, только члены семьи, которая может достигать нескольких сотен человек.
Ровно в 17:00 Атен приехал к нам и привез саронг для похода в храм. Он помог одеться Вове, потом мне. Мы уже почти сели в машину, но меня увидела администратор нашего отеля и смущенно хихикнула. Оказалось, Атен неверно намотал мне серенданг (кусок ткани, который выполняет функцию юбки). Пришлось вернуться и перемотать заново.
После, мы вместе поужинали и около 18:30 выехали в направлении деревни на вершине горы, в которой живет семья Атена. Начало темнеть и я вдруг поняла, что уже очень устала. Машина легко петляла по узкой островной дороге и все, кроме Левы, который болтал без умолку, погрузились в тишину.
Мы ехали около 40 минут по красивым островным деревням усыпанным цветами, по темному лесу, потом снова по деревням. Как вдруг Атен прервал молчание: «мы въезжаем на территорию моей деревни, надеюсь, вам будет здесь комфортно, для меня это очень важно».
Пока мы парковали машину, я заметила как на темной деревенской улице в свете фар мелькнула фигура ребенка.
«Моя принцесса…» - протянул Атен и лицо расплылось в счастливой улыбке.
Мы вышли из машины и маленькая девочка лет трех бросилась в объятия отца. Он крепко ее обнял, а потом развернул к нам лицом: «Это моя Путу». Путу оказалась невероятной красоткой: черные блестящие волосы под каре обрамляли миловидное личико, фарфоровая кожа с румянцем выдавала детское смущение и неподдельный интерес к новым людям, а национальная праздничная одежда золотистого оттенка придавала ей вид маленькой принцессы.
В этот момент к нам подошла женщина постарше. Мелкие морщинки украшали добродушное лицо, а черты лица очень напоминали маленькую Путу.
«Это моя мама» - представил женщину Атен. Я протянула ей руку и она зажала ее внутри своих теплых ладоней, задержав на секунду взгляд на моем лице и поприветствовав на местном диалекте.
В таком составе мы вошли внутрь небольшого двора. На крыльце дома нас приветствовала жена Атена с трехнедельным младенцем на руках. Ее утонченное лицо было уставшим и немного отрешенным, но она с интересом оглядела нас и улыбнулась нашим одеяниям.
Мы перекусили фруктами, немного поболтали и поехали в семейный храм, который начали строить еще прадеды Атена. Так как электричество очень дорого для местного населения, то ехали мы почти в полной темноте и только свет от фар освещал фигуры людей. Мы вышли из машины и погрузились в звуковую какафонию из колокольчиков, разговоров людей и молитвы на санскрите. И чем ближе мы приближались к храму, тем громче она становилась. На небе время от времени сверкала молчаливая молния. Вова отметил, что при этом нет грома.
Чем ближе мы подходили ко входу в храм, тем больше становилось людей. Семейный храм - очень интимное пространство, здесь из поколения в поколение молятся родственники одной семьи, посторонних приглашать не принято и попасть можно только по личному приглашению. Так что мы первые западные люди, которые оказались на территории этого храма.
Я взяла Леву на руки и крепко прижав к себе шепнула на ухо: «Не бойся, малыш, посмотри сколько здесь детишек, пойдем познакомимся?». Он оторвался от моей шеи и с интересом посмотрел на людей за забором.
Мы протиснулись внутрь, там оказалось очень светло и пришлось остановиться, чтобы дать глазам привыкнуть. Через несколько секунд я разглядела несколько сотен пар глаз, которые были с любопытством устремлены на нас. Я улыбнулась, сложила ладони и слегка наклонила голову вперед. Наш приход все перебудоражил и люди стали живо общаться между собой, временами поглядывая на нас. Мы сели на свободное место, недалеко от старейшины и людей в белом, которые оказались духовными лидерами клана. Вокруг было много цветов, фруктов и дымящихся благовоний.
Каждая семья вносила вклад в общий бюджет, который хранился у старейшины, о чем немедленно производилась запись в потрепанном журнале. Вова достал деньги и пробираясь вперед случайно сел в корзинку с цветами и благовониями, чем вызвал бурю дружелюбного смеха.
Началась церемония, мы сели на пол, скрестив ноги, а старейшина произнес речь и выполнил ритуальные действия. Стало невыносимо жарко, лицо полыхало. Вдруг я заметила, что Лева стал насквозь мокрый, а бутылка воды осталась на том месте, где мы сидели вначале, в 2-3 метрах от меня. Я спросила Атена могу ли я пробраться за ней, но он остановил меня жестом и что-то сказал впереди сидящей женщине, указав на воду. Она дотянулась до нее и люди стали по цепочке передавать друг другу бутылку. Она почти дошла до меня, последний в цепочке мужчина развернулся и протянул ко мне руку. Я протянула свою на встречу. Как вдруг он резко одернул ее обратно. Я ничего не поняла и с вопросом посмотрела на него. Он снова протянул ко мне руку, я сделала тоже в ответ, но он одернул руку во второй раз. Потом искренне рассмеялся и отдал мне бутылку. Атен с улыбкой пояснил, что он хотел меня рассмешить, ведь ничего лучше смеха.
Молитва закончилась, на лицо упали мелкие и прохладные капли дождя, на темном небе выступила яркая полная луна. Было так хорошо, что не передать словами.
Помощники пошли по рядам, чтобы окрапить всех святой водой специальным венчиком, затем налили воду из чайника в ладоши для омовения лица и подносили чашу с рисом, чтобы освятившиеся приклеили горстку риса ко лбу. Когда очередь дошла до нас наступила тишина, всем хотелось посмотреть сможем ли мы выполнить все действия верно. Вова был первый и под дружный счет повторил все действия идеально, то же сделала и я, что вызвало всеобщие аплодисменты.
Обратно Атен отвез нас вместе с молодым принцем, сыном старейшины. Лева, переполненный впечатлениями, заснул сразу, как только я пристегнула его ремнем безопасности. Мы добрались до дома, приняли душ и рухнули в кровать.
Я не видела сновидений и мой сон в ту ночь был безмятежнее обычного.
Волшебный, магический вечер сильно на меня повлиял и отпечатался в сознании. Я пронесу его через всю жизнь, ведь такое не забывается.