Игрушка мечты лежала на газете. Одна-единственная, потому что больше женщина ничего не продавала. Расположилась в задних рядах торговцев, рядом с газоном, куда я дошла случайно.
Шли "благословенные" 90-е. Вокруг остановки троллейбуса люди разложили на асфальте нехитрое добро. Выживали, кто во что горазд.
Я возвращалась с работы. Пока ждала транспорт, бродила среди продавцов, разглядывала товар от нечего делать. Денег на покупки всё равно не было. Кооператив испускал последний дух, и зарплату не дали в очередной раз.
Джозефа заметила не сразу.
Подошла поближе и ахнула - вот он, подарок для дочери! Тряпичная малиновая собака с висячими ушами распласталась у ног пожилой женщины.
Толстые лапы расползлись в стороны, плотное тельце заканчивалось смешным хвостиком. И всё это великолепие из яркого сатина раскрасили чёрными пятнами. У Джозефа были даже нарисованные коготки!
Я подняла собаку, прижала к себе, заглянула в блестящие глаза. Потом спохватилась, спросила цену.
Приближался день рождения младшей дочери. Пустые полки магазинов ничем не радовали. Одинокие привозные игрушки пугали космическими ценниками.
Подарок для дочери был - я сшила разноцветную жилетку на синтепоне. Шик по тем временам. Но ребёнок всё равно ждёт игрушку.
Джозеф стоил безумно дорого. Не вообще, а для нашей семьи. В эту сумму помещались 10 батонов хлеба или неделя поездок на троллейбусе. Бог с ними, хлебом или троллейбусом, но таких денег у меня всё равно не было. Вместо зарплаты кормили обещаниями.
Малиновая собака с висячими ушами осталась лежать на газете.
Женщина утешила, что не последняя - их шьют для продажи. Джозеф смотрел на меня снизу вверх. Больше никто игрушкой не интересовался.
На следующий день зарплату, которую давным давно полагалось выплатить, опять не дали. Я попыталась выпросить хотя бы часть - бесполезно.
Торопилась взглянуть на свою собаку до работы и после. Джозеф лежал на газете. На том же самом месте возле газона. Попросить оставить одну игрушку для меня постеснялась. Людям тоже надо было на что-то жить.
День рождения приближался. Богатых друзей, чтобы одолжить, у меня не водилось.
Я перестала подходить к женщине. Зачем? Только зря голову морочила.
Смотрела издалека. Пропускала троллейбус за троллейбусом и однажды увидела, как мою собаку покупали. Мужчина с мальчиком. Чужой ребёнок обнял игрушку, женщина собрала газету и раскладной стул.
Больше я в ту сторону голову не поворачивала.
Кооператив дышал на ладан. Вопросы о зарплате вызывали у начальства раздражение. На моей шее сидели две дочери и мама. На что жили - сейчас не представляю.
Прошло недели две. За это время я приспособилась уезжать домой с другой остановки, просто ходила чуть дальше. Там не было Джозефа.
Подумывала сама сшить игрушку, но где взять выкройку? Собак я шить не умела. И опять же - деньги на материалы. Хотя какие деньги, в магазинах продавали ситец линялых расцветок и белую бязь. За любой мало-мальски приличной тканью давились в очередях. В доме запасов не было, чтобы выделить на собаку.
До дня рождения оставалось четыре дня.
И вдруг прошёл слух, что другому цеху вчера дали зарплату. Мы занервничали. В обед торжественно распахнулась дверь бухгалтерии. Более пронырливые оказались впереди, я топталась в конце галдящей очереди.
Денег хватило всем. С драгоценными бумажками я мчалась на остановку, еле досидев до конца смены.
Женщины на прежнем месте не оказалось. Ну что же, этого следовало ожидать. На что надеялась? Прошлась несколько раз вдоль немногочисленных торговцев. Поплелась к троллейбусу.
По дороге сообразила - люди, наверняка, друг друга знают. А если спросить? Один, второй и вот уже мне махнули рукой - там ищите.
Пробежала вдоль газона, повернула за кусты - вот он, Джозеф! Игрушка мечты лежала на газете, растопырив мягкие лапы. Малиновая собака с чёрными пятнами.
А потом мы ехали в троллейбусе и смотрели в окно.
До дня рождения я не дотерпела. В ту же ночь Джозеф спал у дочки на подушке.
Дальше жизнь наладилась, мы завели кошек и настоящего Бетховена - сенбернара Сэнди. Потом была Ника, тоже сенбернар, овчарка Тигра и вот сейчас - Кейси.
Тряпичная собака прожила много лет. Сатин со временем полинял, а чёрные пятна, которые нарисовали тушью, почти не пострадали от стирок.
Я до сих пор с благодарностью вспоминаю тех, кто придумал в нелёгкое время шить игрушки. И женщину, которая изо дня в день раскладывала газету возле газона, и продавала одну-единственную тряпичную собаку. Нашего Джозефа.
**********************************************
Спасибо, что дочитали! Если история понравилась, не забывайте ставить лайк и делиться с друзьями! Вам не трудно, для авторов - очень важно. Подписывайтесь на канал ЗДЕСЬ.
А вы верите в дружбу между кошкой и собакой? Кася и Сэнди (часть 1)
Моё усато-хвостатое счастье. Ни за что не отдам!
