Как-то так получилось, что всех в моем окружении в той или иной мере повело на медведей и мистификации. Я вовсю "Страх Сибири" развиваю, "Дневник ролевика" опубликовал талантливую мистификацию про использование боевых медведей. В рамках той альтернативной реальности, в которой есть русские боевые медведи и в которой идет Крымская война (правильнее было бы назвать ее крымско-кавказско-камчатской, но так уж исторически устоялось) 1853-55 гг.
После активного обсуждения стратегии и тактики урсолерии (а что, неплохие игры разума, ничуть не хуже выдры-летяги или не дай Бог, бурозуба кругобайкальского) в рамках той самой Крымской войны написалось...
ВНИМАНИЕ! АТТЕНШЕН! АХТУНГ НА ФИГ! Если у вас нету чувства юмора - не читайте, ибо весь это рассказ - выдумка. А что выглядит реалистично - так, простите, иркутские биологи могут и покруче.
Медведи уходили в ночь. Скрипела кожа сбруи, тускло лязгали пластины вычерненных нагрудников, чуть постукивали древки пальм в седельных чехлах. Легким толчком упругого повода к серьгам я направил Трофима вслед за ведущим. Да, в бою главный я, кто бы спорил, но на выходе в разведку или на засаду впереди Айдар – медведь поручика Иванова 4-го. Они с Семеном в этом деле хороши, чего уж… это последний выход перед отправкой на зимние квартиры, благо зимы здесь на юге коротки, не то что в родной Сибири.
Селение Баш-Кадыклар спит. Спит походный лагерь турок, их Аллах заповедал ночь для сна правоверных, лишь перекликаются протяжными гортанными голосами далекие часовые. «Хеер шей сакин ве Аллах а шюкюр!» «Гершектен сакин!». Спят перед завтрашним боем уставшие от перехода наши. Не спим лишь мы, второй штурмовой эскадрон Его Величества Лейб-гвардии Албазинского батальона. Мы и наши звери.
… Капитан Игумнов, вернувшись поздно вечером с совета при командующем Александрийским отрядом сказал:
- Свечку во храме поставим опосля кампании во здравие боярина Василия в полпуда. Или даже в целый пуд, смотря сколько на турках возьмем. На штурм нас не бросают, генерал сказал поляжем без толку, бо турка много весьма. В засаду идем, в ущелье перед Карсом, как пойдет конница, сказано напугать и не пущать по возможности.
Мы, все шестеро, приободрились. Укрепления турки построили прямо как французы какие. Хозяин конечно зверь добрый, кто бы спорил, да только не для него такой бой. А вот покрошить-покромсать это да, это мы завсегда пожалуйста, как говорил полковник Сороковиков Евграф Тихонович, жизнь за Царя, лошадину пропастину другу, дуван себе – и хитро щурил полумонгольские свои глазки… Венгрию наверное вспоминал да Польшу, откуда полные торока золотишка с серебришком припер. А что, мы в своем праве, нам можно. Еще при Екатерине, Царствие ей матушке Небесное в уставе нашем ясно написано – что медведь увезет, что медвежачий унесет, то все их и более ничье.
Медведь Борей. Поручик Етобаев Дмитрий Бальжинов. Медведь Урман. Поручик Домышев Тимофей Петров. Медведь Шальной. Капитан Игумнов Иван Артемьев. Первая тройка.
Медведь Айдар. Поручик Иванов-4-й Семен Савельев. Медведь Хобос. Вахмистр Демин Нил Иннокентьев. Медведь Трофим. Поручик Павлов Анатолий Дмитриев, аз, грешный.
Лежим в засаде, в густых кустах под крутым склоном горы. Саженях в тридцати над нами дорога, по которой то и дело снуют посыльные. Ждем. Звери дремлют, мы лениво перебрасываемся словами, привалившись к теплому боку капитанского Шального.
- Куда на зимние то отправляют?
- Надысь от Ефимки письмецо было. Их под Вологдой в берлоги положили.
- Вологда эт хорошо. – смачно потягивается поручик Етобаев. – Басаган там ууй, девки шибко ловкие, да.
- Медведям кормление дали полное, Ефимке да его подручным до сих пор жалования нету, токмо прогонные да гвардейские. Но не унывают оне.
- Опять байну сняли на всю зиму с домом да девками?
- Какие девки, господа медвежачие? В Вологде? – тонко усмехается в чине пониженный за блудные дела свои даже для нашего просвещенного века избыточные, вахмистр Демин. – Девки в Вологде суть явление столь эфемерное, что не видно оного никоим образом. Да вообще… - он вздымает мощную руку и цитирует из генерал-аншефа Лермонтова:
Потом лечился, немец-прохиндей
Свинцом и сурьмой отводил беду.
Нет, господа! Любите медведей!
Они вас никогда не предадут!
Айдар поднимает мощную голову, издает негромкое урчание. Я смотрю на дорогу. Капитан Игумнов – тоже.
-Пора! – шепотом говорит он. – Не стреляем, атака, отскок, бьем сколько можем, уходим.
- Так точно!
Подтягиваю наспинные ремни, проверяю, правильно ли стоят упоры седла. Открываю фляжку со сладким чихирем, все же Кавказ и казаки – это в смысле спиритуса вини лучше чем Сибирь и бражка, вливаю полфляги в радостно подставленную пасть Трофима. Вскакиваю в седло, левая рука с поводками на ручку, пальму в правую… турки, числом тысяч этак около полутора… или не турки, или курды, да и Аллах ихний с ними, почти дошли до поворота, мы где-то на середине их нестройной колонны.
Капитан машет растопыренной пятерней.
- ГОЛОС!!!
Я даже немного начинаю сочувствовать врагу. И простой-то таежный медведь орет страшно. А обученный? А если у него родословная старше чем у государя-императора, аж с года от сотворения мира 7006-го? А если таких зверей шесть?
- УСЬ!!! – никто в здравом уме и твердой памяти не думает, что его будут атаковать вверх по склону. Никто кроме тех, кто знает что такое русская урсолерия. Задние лапы у медведя длиннее передних, бросок в тридцать саженей для него ничто, как раз для хорошего рывка. Трофим идет прыжками, Хобос и Айдар за ним уступом в полкорпуса! Пальмы подвысь!
- КУСЬ! – бронированная морда с размаху бодает чью-то ногу в богатом ичиге, пасть кусает что может, остановка, удар лапой, я заученно бью пальмой влево взад вправо, прыжок, пасть, удар, выскакиваем на другую сторону дороги выше по склону, оглядываюсь, все целы, пальмы подвысь, разворот… мы правши, мы крошим вправо. Левши Игумнова крошат влево. Вниз с дороги катится непонятный, орущий непотребное на бусурманском клубок, задние ряды врагов в панике поворачивают, несутся к Карсу горяча коней, передние врезаются в панике в полевую батарею, расстраивая ее стрельбу…
- УСЬ!!!
-КУСЬ!!!
Все. Целых не осталось. Забираем что можем, что покрасивше, полегше и подороже, уходим в придорожный лес. К своим.
Как выяснилось после, наша атака на подходящий резерв Рейс-Ахмет-паши позволила гренадерам Грузинского полка оправиться от потерь, выправить линии и при поддержке двух рот полка Эриванского, которые лично возглавил генерал-майор Василий Осипович Бебутов одержать победу в этом кровавом деле.
Капитану Игумнову пуля попала в нагрудник. Он сидел, задумчиво перебирая сложенную на конскую попону заслуженную добычу, держался за отшибленную грудь и шипел:
- Какое там одну в полпуда? От каждого по полпуда и на церковь сто рублев! Одних «волчков» четыре, а каменьев то! И кошели еще не смотрели!
Будет ли продолжение - еще не знаю. Страх Сибири пока рулит)))