Так называемых украинцев часто обвиняют в склонности к измене, исканию выгоды, ветренности. И для подобных обвинений, безусловно, есть основания - как в современности, так и в истории. Однако, существуют и обратные примеры, на которые следует обратить не меньше внимания, поскольку они являются образцом героизма и порядочности, одновременно разрушая свидомые мифы.
Одним из таких примеров является малоизвестная оборона Глухова от крупной польской армии короля Яна II Казимира. Сегодня Глухов - это небольшой городок в Сумской области. Русско-польская война 1654-1667 годов, начавшаяся после Переяславской Рады, шла много лет с переменным успехом. В начале 1660-х годов чаша весов начала склоняться в пользу поляков, не в последнюю очередь из-за ряда измен малороссийских гетманов - Ивана Выговского и Юрия Хмельницкого.
Зимой 1663-1664 годов король Ян II Казимир собрал самое большое войско за весь ход войны, с которым намеревался идти на Москву. Планом-минимумом являлся захват левобережной Малороссии. Гетманщина в те годы была расколотой и имела двух гетманов - правобережного под эгидой поляков и левобережного, признававшего подданство царя. В состав 70-тысячного королевского войска входили помимо поляков множество западноевропейских наёмников, крымские татары, литовцы и правобережные казаки. В нём вместе с королём были известные деятели - полководцы Стефан Чарнецкий и Станислав Потоцкий, будущие короли Михаил Вишневецкий и Ян Собеский, герой обороны Вены от турок.
Ян Казимир избрал для своего похода зимнее время, сделав ставку на то, что Россия будет застана врасплох, а её ратники, распущенные по домам, не успеют мобилизоваться. Начав поход, королевское войско целенаправленно обходило малороссийские города, в которых имелись царские гарнизоны - Киев, Чернигов, Переяслав, Нежин и Батурин, быстро продвигаясь и захватывая остальные. Одним из таких небольших городов, которые король собирался взять сходу, являлся Глухов. Его оборонял верный царю казацкий полковник Василий Дворецкий, который принял решение сражаться до конца.
Простояв под Глуховом несколько дней и обстреливая его из пушек, польское войско предприняло первый штурм. Находившийся в составе польского войска французский герцог де Грамон писал в своих мемуарах:
«…выдержав весьма сильный огонь, притом огонь людей, которые не трусят, …мы встретились с прекрасною баррикадою, с заряженной картечью пушкой, которая била вдоль насыпи, а мушкетный огонь был так ужасен и так верно направлен, что … были убиты на месте 500 человек, а остальные настолько потеряли боеспособность, что нужно было помышлять об отступлении… Брешь… была очень неровная, обороняемая двумя тысячами царских драгун, совершавших чудеса храбрости… Я не думаю, чтобы когда-либо войска показали столько образцов доблести, как поляки в этот день в их способах атаки и московиты в своей прекрасной обороне.»
Грамон ошибался относительно защитников - никаких «московитов» в Глухове не было. От поляков отважно отбивались малороссияне. При этом другие малороссияне, которых вынуждали сражаться за короля, от своих обязанностей всячески уклонялись. Правобережные полки под началом Ивана Богуна не только не шли на штурм, но и тайно снабжали осаждённых сведениями.
После первого неудачного штурма, в котором поляки потеряли тысячи воинов, король принялся склонять оборонявшихся на свою стороны, засылая в город «прелестные письма». Несколько десятков знатных казаков в Глухове на них действительно купились, организовали заговор и чуть было не выдали Дворецкого и не сдали город. Однако заговор был вовремя раскрыт и их подвергли расправе.
Разгневанный промедлением своего похода, видя как его войско голодает и слабеет, Ян II Казимир спустя восемь дней повелел идти на второй штурм. Полськие инженеры заложили под валы пороховые заряды, однако они взорвались не так как было задумано и убили и покалечили множество поляков. Грамон писал о втором штурме:
«Все назначенные полки, поддерживаемые целою кавалерией, ворвались с величайшей отвагой в бреши. Уже некоторое число поляков и немецких офицеров вошло в город, отрубив головы всем защитникам брешей, и наши знамена подняты на вершине, — и мы одно время с полным основанием были уверены, что дело кончено. Но вскоре мы испытали обратное. Губернатор, бывший человеком, пользовавшимся выдающеюся репутацией среди московитов, явившись со всем своим гарнизоном, в один момент отбросил вошедших в город людей и опрокинул их с высоты пролома вниз, а затем, с трудно передаваемою стойкостью овладев брешью, открыл по нашим людям такой убийственный огонь и перебил их такое количество, что пришлось податься и уступить превосходству неприятельского огня, не прекращавшегося нисколько, несмотря на наши восемнадцать пушек, стрелявших беспрерывно по брешам.»
Опять же казаки Ивана Богуна не поддержали польский штурм и, даже наоборот, поддерживали осаждённых. За это Иван Богун позже был обвинён полевым судом в измене и расстрелян.
Из-за приближавшихся царских войск и многочисленных проблем в войске Ян II Казимир приказал начать отступление. При переправе через Десну у села Пироговки войско князя Ромодановского нанесло поляком поражение. Грамон так описывал отступление:
«Отступление это длилось две недели, и мы думали, что погибнем все. Сам король спасся с большим трудом. Наступил такой большой голод, что в течение двух дней я видел, как не было хлеба на столе у короля. Было потеряно 40 тысяч коней, вся кавалерия и весь обоз, и без преувеличения три четверти армии. В истории истекших веков нет ничего, что можно было бы сравнить с состоянием такого разгрома.»
Упорная оборона небольшого Глухова верными царю казаками сорвала планы польского командования и расстроила его самый крупномасштабный поход. Она позволила русскому командованию мобилизовать все наличные вооружённые силы в условиях зимы и направить их навстречу противнику. Урон, понесённый польско-литовской армией, которая лишилась возможности наступательных действий, способствовал началу мирных переговоров и окончанию войны.
При этом никто не принуждал горожан Глухова к сопротивлению польским войскам. В отсутствие в городе русского гарнизона, казаки и мещане под началом героя полковника Василия Дворецкого сознательно и мужественно обороняли свой город. Это, как и тайная и явная помощь казаков из королевского лагеря, являлось отражением общего пророссийского и антпольского настроения народных масс, к сожалению, далеко не всегда разделяемого корыстолюбивой и продажной элитой.
Если Вам понравилась статья - ставьте лайк, делитесь в соцсетях и подписывайтесь на канал. Таким образом Вы примите личное участие в развитии канала.