Две их трех семей, в которых ребенку поставлен онкологический диагноз, предпочитают молчание трудной, но честной беседе о болезни. К такому выводу пришли врачи Онкологической клиники Медицинского института им. Березина Сергея (МИБС) в Санкт-Петербурге, исследуя психоэмоциональное состояние родителей детей с онкологическими заболеваниями.
Причина такой избегающей позиции – в непонимании детской психологии, в переносе собственных страхов и представлений на ребенка, в повышенной тревожности взрослых, а также – в неосознанном желании избежать собственных дополнительных психологических травм.
«Дети задают вопросы, но не получают ответа. Например, ребенок 6 лет спрашивает: «Почему меня лечат, я же уже здоров и ничего у меня не болит?». Мама другого шестилетнего ребенка выражает свою позицию коротко: «Мы об этом не говорим!». При попытке спросить, что же все-таки может думать умный шестилетний мальчик, мама только повторяет свои слова и отказывается от психологической помощи», - говорит психолог МИБС Елена Никифорова.
Большинство взрослых, отмечает автор исследования, даже опасаются произнести вслух слово «рак», ошибочно полагая, что для ребенка оно звучит так же зловеще, как и для них.
Лишь 35% родителей доносят до своих детей информацию о заболевании, при этом многие либо ограничиваются названием диагноза, ничего не поясняя о его сути, либо придумывают сказки о злобных «жуках, пауках, червяках», поселившихся в теле больного, которых надо победить. Собственные истории для заболевшего малыша есть у 22% родителей.
Почему в данном случае молчание отнюдь не золото?
По мнению Елены Никифоровой, уход от откровенного разговора приводит к целому ряду негативных последствий. Болеющий ребенок чувствует себя оставленным, непонятым в очень трудный период его жизни. Он интуитивно считывает напряженное состояние мамы и папы, негласный запрет на обсуждение болезни, и замыкается в себе. Маленький пациент, не понимая, что происходит, перестает быть активным участником лечебного процесса, что снижает эффективность терапии. Без предварительной подготовительной беседы родителей, он оказывается не готов к боли, к тяжелому восстановительному периоду, к подчинению всей жизни новому распорядку, к многочисленным запретам и ограничениям.
Поэтому, настаивает психолог, не надо бояться говорить с ребенком о раке – вне зависимости от его возраста, донося информацию на доступном ему языке. На малыша до пяти лет большее впечатление производят мимика и интонации мамы, чем смысл слов. Но и ему надо постараться объяснить, что на какое-то время жизнь изменится, что надо стать «стойким оловянным солдатиком» и терпеливо лечиться, снося запреты, а иногда боль.
Дошкольнику и младшему школьнику можно рассказать о механизме болезни и лечения в понятных для него терминах – например, о «плохих» клетках, которые поселились в его голове и которые надо уничтожить, атакуя лекарствами и лучами. Или провести аналогию с ремонтом техники, если такие образы ему ближе.
Дети предподросткового возраста и подростки достойны правды. Ведь они особенно тяжело переживают травмирующие ситуации. Представьте: еще вчера мальчишка гонял мяч во дворе – а сегодня (внезапно для себя) не может оторвать голову от подушки или вовсе лишился ноги… Депрессия после таких травм может затянуться на месяцы и годы, и будет требовать специальной коррекции. Дети перестают общаться, тяжело идут на контакт, впоследствии с трудом социализируются.
Кроме того, умолчание выматывает и самих родителей: необходимость «держать лицо», подавлять эмоции, делать вид, что все нормально, очень энергозатратна. А ведь 81% опрошенных признали, что очень устали – от борьбы с болезнью, больничной рутины, разлуки с близкими.
Полный текст интервью Елены Никифоровой размещен на Mibsnews.