И Лена кинулась доставать муку. Но тут опять зазвонил телефон. Теперь это был Гена.
— Мне надо с тобой поговорить. Срочно!
— Гена, — сказала Лена, прикрыв трубку ладонью, — сейчас начнется!
— Но ты должна его выслушать, дочка. Ты же не можешь сказать ему, что не хочешь с ним разговаривать? Это не по-человечески. Да и несправедливо.
— Гена, а может, завтра? — просительно протянула Лена. — Мы с мамой сейчас заняты. Поговорим завтра перед уроками, ладно? По дороге в школу. Зайди за мной.
— Хорошо.
Но назавтра он не зашел. Для нее это было таким облегчением! Может, передумал и не будет ее доставать своими упреками. Ведь умный — сам должен все понять.
Когда она вошла в класс, он сидел на своем обычном месте за их столом. Взглянув на него, Лена поняла, что разговор неизбежен. И тягостный. Но зачем, зачем? Лучше ведь не будет — будет только хуже.
Буду молчать, — решила она, или отвечать односложно. Может отстанет? Скажу, что, если будет доставать, отсяду.
Она села на свое место рядом с ним. Он молчал.
— Ну, — не выдержала она первой, — приступай.
— Марина не пришла.
— Вижу.
— Скажи себе спасибо. Твоя заслуга! Теперь ей ничего не нужно. Ни школы, ни института — ничего.
— Мне очень жаль.
— Значит, ты все знаешь? Про нее и про него?
— Знаю.
— Понятно. Купил он тебя, значит, с потрохами? Интересно, чем? Компьютером или папиной “Ладой”?
— Еще одно слово — и я отсяду.
— Отсаживайся. Слов будет много.
— Мария Петровна, можно я пересяду? — Лена подняла руку.
— А что случилось? — спросила дотошная Мария Петровна. — Поссорились?
— Ей доска отсвечивает, — ответил Гена.
— Раньше не отсвечивала, а теперь отсвечивает? Ну, пересаживайся. Кто знает, почему Башкатовой нет?
— У нее болит сердце, — опять ответил Гена при полном молчании класса, — почти разрыв.
— Так врача надо срочно!
— Врач не поможет. Есть только одно лекарство, которое ее спасет. Но владелица его не дает, говорит, самой нужно. Жадная!
— Гнилицкий, хватит мне голову морочить! — рассердилась учительница. — Сердечные дела не должны мешать учебе!
— Не должны, — согласился Саша Оленин. — Но здорово мешают! Хорошо было бы, если б не было у нас сердец, да, Мария Петровна? Никаких посторонних мыслей, никаких вредных эмоций! В голове одна учеба. Все бы учились только на пятерки! И Башкатова пришла бы в школу.
