На Русском Севере Гражданскую войну спровоцировала британская интервенция. Пришли англичане с разрешения большевиков, но им же пришлось с ними воевать.
6 марта 1918 г. с борта крейсера «Глори» два отряда англичан численностью в 176 человек при двух легких орудиях высадились в Мурманске. Так началась британская интервенция на Севере России. Постепенно численность интервентов возрастала — прибывали все новые корабли и войска.
Британцы имели на Севере России обширные экономические интересы: отсюда они получали поставки леса, у них здесь были капиталовложения в местной лесопромышленности; они же делали значительные поставки военного имущества России и обеспечивали их транспортировку. Британская военная миссия и присутствие флота превратили их в фактических хозяев положения в регионе к смутному 1917 г.
Ситуация получилась неоднозначная — пока войска британцев высаживались и укрепляли свое влияние на Севере, большевики заключали мир с Германией. К тому же, союзники были настроены явно антибольшевистски и поддерживали белых. Это вынуждало большевиков вести двойную игру и какое-то время относиться к иностранцам терпимо.
Долго так продолжаться не могло, и вскоре немцы на Москву надавили — раз заключен мир, то извольте выступить против интервентов. В конце июля 1918 г. Мурманский Совет встал перед выбором — или пойти против англичан с небольшими силами (заведомо обреченными) и оказаться без намека на власть, или уйти из-под власти Москвы, взяв курс против большевиков. Отныне британцы открыто встали на путь войны с большевизмом, и потеряла свою актуальность заявленная ранее задача интервенции.
2 августа британцы оккупировали и Архангельск. Союзники и белые контролировали порты и прилегающие территории, вели бои за побережье Северной Двины, Мурмана и в Карелии.
Северный фронт: нагромождение на тонком льду
Северный фронт стал второстепенным и для красных, и для белых — противники большевизма здесь ожидали решительной победы Колчака (и соединения с его войсками), Деникина или Юденича.
У второстепенности Северного фронта было несколько причин и помимо невысокой численности войск. Белые, как и на других фронтах, не могли наладить единства между собой, а главное — нормального взаимодействия с имеющими здесь ключевое значение интервентами.
Во многом виноваты сами британцы: русские не любили их за высокомерие и колониальные манеры. Уважение русских завоевало не командование интервентов, а лишь отдельные офицеры и солдаты вроде капитана Дайера: в одном из боев он погиб, прикрывая отступление своих русских товарищей.
Состоянию войск союзников невозможно было дать высокую оценку. После завершения мировой войны в странах Антанты все громче заявляли о необходимости вывести войска из России — формальный предлог для интервенции был исчерпан. Сторонники интервенции (в том числе Уинстон Черчилль, не желавший видеть «Евразию от Варшавы до Владивостока под властью Ленина») теряли свое влияние. В 1919 году в войсках, ожидавших возвращения на родину, неприятие войны в России вылилось в бунты. Летом 1919 г. бунты подорвали и боеспособность белогвардейских частей.
В общем, «северяне» по-настоящему дать жару большевизму не могли. Войскам белых и интервентов пришлось воевать против красных, будучи в удручающем состоянии. По мере того как все отчетливее и отчетливее вырисовывалось их поражение, а солдаты все меньше хотели воевать, англичане интенсивно готовились к эвакуации.
Неизбежное поражение
К тому времени белых здесь возглавил военный диктатор генерал Евгений Карлович Миллер — офицер, оценки которого весьма противоречивы. С одной стороны, он был принципиальным и непримиримым врагом большевизма, готовым использовать все возможности для борьбы. Однако этого оказалось явно недостаточно. Миллера описывали как штабного человека, не отличавшегося храбростью и не заслужившего любви солдат, но тщеславного. Результатом стала враждебность войск к собственному командованию.
В столь малообещающем положении белым стоило уйти вместе с интервентами или организованно отступить сначала в Мурманск, а затем в Финляндию, чтобы спасти как можно больше жизней. Вместо этого Миллер принял, как говорили, «бонапартистское» решение продолжать борьбу, заранее обреченную на поражение. После длительной подготовки 4 февраля 1920 года Красная армия перешла в решающее наступление. Всего через несколько дней начался вполне закономерный и ожидаемый распад белой армии. Солдаты массово покидали свои позиции и либо уходили по домам, либо переходили на сторону красных.
***
Генерал Миллер продолжал борьбу с большевизмом и в эмиграции. В 1930 г. он стал председателем эмигрантского Русского общевоинского союза. В 1937 г. Миллера похитили в Париже агенты НКВД; генерал был вывезен в Москву, где в 1939 г. его приговорили к смерти и расстреляли.