Мне кажется, это было каким-то коллективным наваждением. Нас накрыло мороком, и мы купились. Мы в одночасье променяли настоящие, гостовские, добрые, не всегда красиво упакованные, но самые что ни на есть, как сегодня говорят, трушные продукты на нечто, которое сложно назвать едой, завернутое правда в яркую обертку. Это была буквально разводка масс пост-советских туземцев на бусы и блестки.
До кризиса 1998 года супермаркетов, в которых продается все, как сегодня, не было. Покупатель имел дело с огромным множеством разных мест продажи. Еще оставались советские гастрономы. Появились как грибы после дождя частные магазины. Что-то можно было купить на рынках, а что-то в многочисленных киосках. И везде продавались эти импортные эрзац-продукты в яркой упаковке. И мы их покупали.
Очень хорошо помню, как примерно через полгода или год после кризиса 1998 г. я с огромным удивлением обнаружил, что, оказывается, яйца или подсолнечное масло могут быть отечественными. Я помню это свое удивление. Уже удивление. По-настоящему хоть что-то отечественное начало появляться уже с начала нулевых. Я помню, как не удержались на нашем рынке, хотя и пытались, школадки Хершис, газировка Ред Пеппер и бытовая химия Джонсон и Джонсон и многое другое. Но их тогда смыло кризисом. И туда им и дорога.
Сегодня завариваются тренды на кастомизацию, био, регионализацию и прочее. Только относительно недавно мы начали понимать, что яблоки должны уметь гнить, и в них должны иногда заводиться червячки (улыбка). Тогда они настоящие. Вкус настоящей колбасы или гостовского мороженного скорее всего не удастся возродить никогда. Нам же сегодняшним нужно честно признаться самим себе: какими же мы тогда, в 1990-е, мы были дикарями, идиотами, тупицами, придурками, дебилами, дурилками картонными, стадом баранов и прочим подобным (улыбка). Признаться и стукнуть себя по лбу. Такое признание - условие хорошего начала нового, настоящего возрождения.
Евгений Фатеев