Две смерти. На моих руках была кровь двух человек, которым я годился в отцы. А мой новый «хозяин» - в деды. Я даже не знал его имени. Старика из 12 палаты все звали Петровичем из уважения к возрасту и сроку пребывания. Он был самым старым пациентом психиатрической лечебницы.
За без малого месяц я почти привык к этому месту. Петрович был не из буйных, поэтому и режим содержания врачи выбрали щадящий. Приём лекарств 3 раза в день, прогулки на свежем воздухе, ванны, групповая терапия. Санитары были к Петровичу неравнодушны. Крепкие молодые парни разрешали старику гулять по больнице, приглашали поиграть в домино или шахматы, по праздникам подкармливали. Почти тепличные условия для человека, одной ногой шагнувшего в могилу.
Вот только я был не такой! Белые стены выводили меня из себя. От таблеток голова начинала гудеть и ноги не слушались. Хуже всего работало снотворное. Я не засыпал, а проваливался в темноту и просыпался еще более разбитым. Раздувшиеся от артрита суставы отзывались болью при малейшем движении. Дышать было тяжело, глаза слезились. Каждой клеткой я чувствовал, как дряхлеющее тело старика разваливается. Такова была тихая поступь смерти.
Первое время я переносил это с надеждой. Скоро всё закончится, закончится. Но каждое утро я просыпался на больничной койке с ломотой во всём теле. Я был не собой. Отчаяние пришло через 1,5 недели. Я начал бросаться на санитаров, кричать, что я не Петрович, просить о помощи. Бессмысленность этой истерики я мог бы просчитать заранее. Старик посреди сумасшедшего дома кричит, что он – не он. Санитары и врачи следовали инструкции. Меня и Петровича посадили на тяжёлые нейролептики и привязали к койке на неделю.
Теперь я покорствовал судьбе: пил всё, что давали, ложился спать по расписанию, не отходил далеко от корпуса во время прогулки. Играть с санитарами я перестал, да и они после моей выходки не грезили моим обществом. Дни были одинаковый и тоскливые.
Привычное однообразие прервал мой посетитель. Я думал, что у Петровича нет родственников, но видимо ошибся. Во вторник дежурная медсестра под охраной двух санитаров принесла мне порцию пилюль и новую пижаму.
- Зачем? – спросил я, бросив удивлённый взгляд на новый костюм.
- Одевайтесь. К Вам пришёл сын.
Впервые обманув медсестру, я спрятал лекарства и переоделся. Значит сын. Это могло меня спасти. Надо пожаловаться, изобразить замученный вид, пусть вытащит меня.
Гостя я ожидал в отдельной комнате со столом и парой стульев. Через несколько минут в комнату вошёл мужчина в строгом сером костюме. Волосы гостя были зачесаны назад и до блеска залиты лаком. Лицо украшали усы и острая бородка. Что сразу бросилось в глаза – «сын» был совершенно не похож на Петровича.
Гость сел напротив меня. Стоило санитару выйти из комнаты и закрыть за собой дверь, я закрыл лицо руками и начал всхлипывать.
- Я не могу так больше! Забери меня…
- Очень интересно. И куда же тебя забрать, папаша?
Я посмотрел на «сыночка». Насмешка в голосе. Если у Петровича и были дети, то передо мной сидел не один из них. Мужчина наклонился к «Петровичу»
- Я знаю, кто ты…
Продолжение следует.
Подписывайтесь на канал. Оставляйте комментарии.