Яркий, теплый свет, со всех сторон обнимавший Соню, стал меркнуть, одновременно с этим стали потихоньку исчезать чувства умиротворения, легкости, любви, добра и что-то потянуло ее назад, С каждой секундой этого обратного движения становилось все холоднее и больнее. Нестерпимо стало резать глаза, хотелось вдохнуть полной грудью, даром что боль в ней усиливалась и казалось, что легкие разорвутся, еще жутко першило в горле, до боли. Соня хотела крикнуть. Но крика не получилось, изо рта не могло вырваться ни звука, там торчала трубка аппарат искусственной вентиляции легких. Соня моргнула. На нее обрушился нестерпимый холод, тело затрясло в лихорадке.
- Доктор. Та девушка очнулась! – услышала она. Тотчас же над ней стали хлопотать, кто-то кричал в ухо: «Дыши!» Соня постаралась вздохнуть. Это было невероятно тяжело. Она задыхалась, потом что-то лопнуло в горле, и воздух со свистом стал вырваться с легкие, горящие огнем. И тут же кто-то вытянул трубочку, которая мешала ей дышать Соня закашлялась. Болью отозвались на кашель горло, грудь, легкие. Соня с трудом моргнула, пытаясь увлажнить высохшие глаза. Чья-то рука легла ей на лоб и она услышала спокойный тихий мужской голос:
- Все нормально. Вы очнулись, вы в больнице. Ничего серьезного. Сотрясение мозга. Внутреннее кровотечение. Все отбито, но ничего не переломано. Кровопотеря. А сейчас спите. Надо спать
- Холодно, - просипела Соня
Мужчина кивнул. Кто-то натянул на ее ледяные ноги носки. Соня провалилась в забытье.
Она оглянулась и увидела, как ее тело, заботливо прикрытое одеялом, лежит на постели и дышит. Если судить по приборам. То все процессы протекают в этом теле нормально, на столько, на сколько могут протекать в искореженном аварией теле. О самой аварии Соня помнила мало- вот она стоит на островке безопасности, потом полет в тоннеле. Пребывание в месте, где яркий. Нов то же время не режущий глаза свет, где тепло, комфортно и очень хорошо. И потом ее тянут обратно и вот она уже в палате. Но что было – она не помнит. Да ладно. Может, вспомнит потом. Соня с интересом оглянулась вокруг. Она стояла на лунной дорожке, легкая невесомая, а вокруг нее – тропинки. Как будто лучики. Соня двинулась по одному из лучей.
Она оказалась около двери, за которой что-то происходило. Соня приоткрыла дверь и скользнула в комнату. Там стояли женщина и подросток. Женщина что-то выговаривала подростку, а тот, набычившись, слушал. Упрямо сжав губы. Соня прислушалась.
- Игорь, ты пойми. Я же хочу как лучше для нас. Он никогда уже не будет таким, как был до операции, понимаешь? За ним нужен уход. А что я могу? Ты вообще представляешь меня, тягающей горшки? Мы просто меняем квартиру, он едет в интернат, хороший там будет уход.
- Нет, я не подпишу бумаги.
-Что значит, не подпишу? Ты же несовершеннолетний. И все операции за тебя делаю я..
-Или он, - перебил парень.
= Игорь. Он тебе вообще никто. Он тебе даже не отец!
- Он мне- отец, и это – его квартира.
Соня выскользнула за дверь. отступила на шаг назад и оказалась рядом с кроватью мужчины. Который лежал напротив ее. С ним произошла трагедия. Упавший ему на голову кусок дерева слома позвоночник. И сейчас он видел сон, где на него нападает змея. А маленький мангуст защищает его.
Потом Соня опять ступила на лунный луч и не удержавшись, попала на другую дорожку. За приоткрытой дверью она увидела, как человек в костюме диктует секретарю приказ о о выплате премии. Отступив на шаг, Соня оказалась рядом со своим доктором, который голыми руками рылся в куче навоза, откуда выползали отвратительные клопы и тараканы.
Утром к ней подошел доктор и поинтересовался, как она себя чувствует. Соне было лучше. Даже зрение уже фокусировалось, и она жестом попросила доктора наклониться к ней поближе.
- Пожалуйста, не пускайте к тому мужчине его жену. Она хочет его сдать в интернат. Будет совать ему бумаги, а его сын – не хочет.
Доктор с недоумением посмотрел на странную девушку. Ей было тяжело говорить, но она все же, облизав губы, продолжила:
- Поверьте мне, пожалуйста. А вам выписали премию, приличную. Это правда.
«Бредит!» - мелькнуло в голове у доктора. Он погладил пациентку по голове, мельком взглянул на показания приборов- все было хорошо, еще пара дней – и в интенсивную терапию, вышел из палаты.
По пути в ординаторскую его догнала хорошенькая секретарь главного врача:
-Александр Евгеньевич! Вам премию выписали большую, вас можно поздравить!
Девушка улыбнулась ему и упорхнула дальше. Доктор зашел в ординаторскую , сел и задумался. «Откуда, ну откуда она, находясь почти в коме, могла знать о премии? Правда. бабушка мне сказала. что навоз, клопы и тараканы к деньгам снятся, но бабушке я сон рассказала. А эта девушка откуда может знать?» На всякий случай он решил распорядиться, чтобы никого к тому мужчине не пускали.
Соню перевели в другую палату. По мере того, как шло выздоровление, чем больше у нее появлялось сил. Тем чаще в снах она летала по незнакомым комнатам. Подсматривая чужие сны и понимая, что же они обозначают на самом деле. Иной раз она не могла найти человека, которому грозила опасность, и тогда сон все повторялся и повторялся. Как навязчивый кошмар, а Соня просто наблюдала и наблюдала за этим, В таких случаях ей хотелось уйти, убежать, но убежать она не могла и все смотрела и смотрела чужие сны, как зритель, пойманный выжившим из ума киномехаником, который все крутил и крутил одну и ту же ленту для единственного зрителя. Соня понимала, что пока она не найдет человека, которого надо предупредить, она все будет бессильно наблюдать одно и то же. Один и тот же чужой сон.
Соня догадывалась, что надо найти человека, чей сон она увидела. Когда она стала вставать с кровати, дело пошло легче. Она просто обходила все палаты на этаже. Заглядывая в каждую. Совсем скоро о странной девушке узнала вся больница.
Она появлялась на пороге палаты, держась рукой за стену, оглядывала людей, и, если видела того, чей сон ей показывали, подходила к кровати и рассказывала, что он означает.
Предупреждала о том, что может произойти и пыталась предостеречь. Она никогда не ошибалась и к ее палате стали тянуться люди. Приходили и те, чьи козни Соня вскрывала. Тогда ей было просто страшно. Хорошо еще, что медсестра к ней никого не пускала, кроме мамы, которая приходила, если могла. Могла же она не часто, потому что на ней были все заботы о Сониной семье – сыне Пашке и дочке Польке. Муж Сони был моряком – подводником, сейчас его просто не было в городе.
Это было ужасно. Соня не могла заранее знать, куда ночью ее кинет, чей сон она увидит и увидит ли вообще. Случались ночи, когда она ничего не видела, и в эти ночи она спала крепко, счастливо. Неожиданно открывшийся дар становился проклятием. Соня стала бояться ночей. Вскоре она попросила врача выписать ее домой.
Поначалу дома было хорошо. Пока Соня не обжилась, она почти не видела снов. Так. легкие, ничего на значащие картинки – дети, муж, мама, солнце, море. Все хорошее, чистое, светлое.
Где-то через неделю Соня стала выходить и сидеть на лавочке у парадной. Голова уже почти не болела, почти не кружилась, да и дома-то все равно что-то делала, хоть картошку чистила или крупу перебирала. А уставала страшно, организм почему-то не желал быстро восстанавливаться, требовалось время. Радовало только то, что дети, как будто поняв. что мама сейчас на грани, . даже не болели, вели себя идеально и не создавали проблем.
А потом сны вообще перестали сниться, то есть сны Соне больше не показывали. Просто показывали поведение людей, их реплики и где-то внутри зажигался тревожный огонек, и Соня испытывала ужас от того, что не понимала и не знала порой, где искать человека, против которого замыслили недоброе. Про то, что с кем-то будет что-то хорошее, Соне показывать перестали. Самым тяжелым было то, что она не могла поделиться ничем с мамой, чтобы не пугать ее. Соня часами смотрела в окно, чтобы увидеть во дворе человека, которого надо было предупредить.
Один раз произошел случай, заставивший Соню задуматься о своем личном будущем, то есть о своей безопасности. Ей стало известно, что против соседа, Димки, безобидного, пока. холостого, чуть попивавшего парня, жена его брата, дама озлобленная и недалекая, плетет интриги. При этом сам Димка был безобидным, работал, себя содержал. Себя же и обихаживал, да вот в чем была беда –жил в одой квартире с братом. Когда брат женился, туда же и переехала его, брата, жена. Ребенок их был прописан у матери жены, там вполне хватало площади, но Димка стал для свояченицы просто камнем преткновения. А тут Димка решил тоже жениться. И вот началось. Ссоры. Скандалы, чуть ли не драки. И хотя Димка собирался съехать к жене, свояченицу не устраивал и это. Доля к квартире за Димкой все же оставалась. Она просто решила отравить его. Подсунуть паленую водку.
Димку Соня знала еще с детства, поэтому рассказала ему и предупредила его об опасности. Димка ей поверил, а вот его брат – пришел устраивать разборки за обиды, нанесенные его жене. Орал на мать. Открывшую дверь, орал что голову Соньке оторвет, если та не прекратит его жену позорить. А Димка бутылку отнес на экспертизу, денег не пожалел, оказалось. что в бутылке, любовно приготовленной на сватовство женой брата, был добавлен яд.
Потом все стало гораздо хуже -Соня начала видеть болезни, читать мысли и предвидеть будущее. И это не прекращалось ни на секунду. Она видела болезнь, но не знала как ее лечить. Осознание того ужаса в котором живут, в принципе, неплохие люди, лишило Соню покоя окончательно. А еще беды добавило сарафанное радио. Одна соседка сказала что-то другой. та передала, да пример Димки. чью свояченицу посадили, а он бросил пить вели к Соне людей. Они жали ее во дворе. и. если вдруг она выходила нау лицу. люди обступали ее. тянули руки. просили помощи. Соня стала опасаться ее и за детей. после того, как какая-то не совсем вменяемая женщина схватила Павлика и не отпускала до тех пор. пока Соня не вышла к ней.
Приехал муж, закончилось автономное плавание. С запуганной. измученной, поседевшей женщине он с трудом узнал Соню. С появлением мужа стало немного легче. Он пару раз выходил и разгонял людей. но этот проклятый дар изводил Соню все больше. Наконец. она приняла страшное решение, но оно было единственным, которое хоть как-то оберегало семью от нее. Соня подала на развод.с тем, чтобы дети остались с мужем. Бабушки обещали ему помощь. Сама она уехала, не сказав куда.
Через какое-то время его вызвали в соседний город для опознания. Больше всего его поразило выражение Сониного мертвого лицо. Она опять выглядела так. как тогда когда он ушел в море - молодой, красивой, лицо ее было спокойно и счастливо.