- Я руководитель пресс-службы Российской Академии наук. Найдёнова Александра Натальевна.
- Как еще раз, простите? Александра…
- Натальевна.
- А как у вас папу звали?
- Серёжа. Натальевна – это отчество по матери. Можно сказать – матчество.
- Матчество? А так бывает?
- После взятки в загсе ещё и не так бывает. И вообще вы свои мужские шуточки бросьте – я, между прочим, феминистка.
- С женщинами?
- Нет, это лесбиянка.
- Баба-мужик?
- Нет, это трансвестит.
- Кто свистит?
- Никто не свистит! Я считаю женщин венцом творения! А мужчин… гендерными узурпаторами.
- Ааа, понятно!..
* * *
Окончание видоса, думаем, нагуглите самостоятельно. Но только лишь вышучивать проблему, разумеется, не выход – иногда приходится садиться и срезать с нее всё лишнее буквально слой за слоем, чтобы докопаться до важнейшего. А вообще мы можем биться об заклад, что до 2016 года читателю не доводилось сталкиваться в СМИ и в поп-культуре с этаким разгулом феминизма, его просто не было. И в объяснении причин того, что происходит, нужно бы на берегу договориться:
1) Россия следует в кильватере глобальной поп-культуры, но одновременно многое у нас заимствуется в адаптированном виде, со своей спецификой.
2) В трезвом разговоре об общественной проблеме феминизма важно максимально дистанцироваться от терминологии самих же феминисток. Так сказать, порвать их дискурс, не играть по их же правилам на их же поле. Так же, как одной из первых суфражисток (феминисток) мира в современном понимании вопроса, например, считается Элеонора Маркс, дочь Карла, это применимо и к другим течениям культурного марксизма (см. Франкфуртская школа). От олдскульного фрейдизма, лампового коммунизма, прочей мавзолейной эзотерики до нынешних «пост-человеческих» теорий, ЛГБТК-повестки и возни «зелёных» вокруг бренда Греты Тунберг, из которой лепят новую святую, новую блаженную. Ни в марксовом учении, ни в этих новомодных движах вообще не борются за «справедливость». Не стремятся к подлинной «научности» – хотя для виду будут пыль в глаза пускать заумными словесными конструкциями (именно для этого придуманы тедексы, инфотейнмент, научпоп). И если вычленять из инфомусора реально главное, меньшинства эти борются за власть. За, выражаясь термином неомарксиста Грамши, «культурную гегемонию». Иначе говоря, за моральное лидерство и социальный арбитраж по теме «что такое хорошо и что такое плохо» (кстати, почему опасна эта книжка Маяковского при воспитании детей обсудим в другой раз).
Вернемся в наши дни: феминизм в нынешней России получил зеленый свет от зарубежных фондов / «фабрик мысли» как реакция на Федеральный закон (полностью цитируем):
О внесении изменений в статью 5 Федерального закона «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях защиты детей от информации, пропагандирующей отрицание традиционных семейных ценностей.
Принят был Госдумой и одобрен Советом Федерации в июне 2013-го и с легкой руки противников всего традиционного вошел в сознание сограждан как закон, что запрещает «пропаганду гомосексуализма». Оценили то, как смещены акценты? А ведь доживем мы вскорости до тех времен, когда отечественная правоприменительная практика и феминисток запросто начнет пристегивать к числу тех самых, отрицающих традиционные семейные ценности. Как говорится: то, что вас пока не запретили, – не ваша заслуга, а чья-то недоработка.
Прим.: те же самые «культурные марксисты» и меньшинства, кстати, любят сравнивать Россию и Техас – в Техасе, дескать, тот же ВВП по номиналу, но в 5 раз меньше население. Не говоря притом, что именно в Техасе применяется закон, аналогичный действующему ныне в РФ, тогда как декриминализация мужеложества имела место 10 годами позже (!), чем в нашей стране (в 2003 и 1993 гг. соответственно). Что не мешает штату быть вторым в стране по номинальному размеру экономики (опережая штат Нью-Йорк и уступая только Калифорнии), вторым в стране по численности бедноты (на треть опять же уступая Калифорнии с ее 6 млн. бедняков), а по рождаемости – седьмым в стране и первым из 30 штатов с наибольшими размерами экономик. Приложите к этому свои нефтедобычу с нефтехимией, военную промышленность и космос, фармацевтику, IT и кинопроизводство, вычтите отсутствие военных действий уже полтора столетия (а столь масштабных войн, через какие наша Родина прошла, и вовсе не было в помине) и помножьте на консерватизм и ковбойские ценности – и вы увидите в реальности, как действуют законы экологии («все связано со всем», «все должно куда-то деваться», «ничто не дается даром» и «природа знает лучше»). То есть: относительно стабильное экономическое развитие возможно лишь при относительных структурных дисбалансах, дискомфорте, даже бедности (иначе стимулы к развитию отсутствуют), но при наличии здравого смысла, выраженного традиционной моралью, человеческая популяция на временные трудности материального характера обычно реагирует скачком рождаемости, а не опускает руки, вымирая, замещаясь еще более бедными трудовыми мигрантами с глобального Юга. Вот вам, собственно, и объяснение прошлогодней пенсионной реформы в России: люди пенсию должны себе рожать – в буквальном смысле, минимум на одного кормильца больше про запас на черный день, при прочих равных. Ну и правильное воспитание, конечно, is a must – чтоб эта «пенсия», когда придет момент, не предавала стариков.
Ну, поняли, в чем фокус? Те, кто до 13-го года в нашем городе (и в остальной стране) открыто агитировал за «гомосексуалов», вынуждены были в целях сохранения определенной респектабельности изменить риторику в поддержку квиров на риторику в поддержку «равноправия полов». В конце концов, смекнули, что шатать основы даже выгоднее, когда речь не о правах 7% населения (оценочная численность меньшинств в почти любой стране), а о более чем половине населения (1156 женщин на 1000 мужчин в России по итогам 2018 года).
Но самое забавное, что возрастная категория до 34 лет (наиболее фертильная, способная к деторождению) на 1000 мужчин имеет всего-навсего 960 женщин, представляете? В противовес 2377 бабушкам на 1000 дедушек старше 70 лет. Природа вообще умнее умников – и в т.ч. тех умников, что промышляют якобы ее защитой. Поэтому рождаемость в типичной популяции рассчитана на то, что пока парни будут убывать в спортзалах и в дворовых драках, в иностранных операциях Вооруженных Сил РФ и в прочих видах деятельности с повышенными рисками для жизни и здоровья, девушки как минимум не будут рыскать по тусовкам, в общем-то, фригидных и чайлд-фри товарок. А потом, уже перепрошитыми, искать себе волшебного единорога (нетакусика), необоснованно завысив в целом ожидания по отношению к мужчинам. Рост численности старых дев и сингльтонов и падение рождаемости вот что выступает результатом, и как раз на то расчёт у тех, кто финансирует подобную активность в информационном поле.
Насчет фригидных и чайлд-фри мы не преувеличиваем, кстати. Инфа сотка и из первых рук, уж если говорить о самых знаменитых феминистках из Уфы. Стереотип о том, что феминистки, дескать, лесбиянки – вообще ничем не обоснованный им комплимент. Но не таким уж и стереотипом в данном случае являются отдельные цитатки из «Девочки-фемки», песни Вертушки Газманова: «Ищет себе во всём оправдание, ведь в детстве её всегда ущемляли // Мечтает жить с подругами-грязнухами в своём луна-парке с блэкджеком и жирухами…»
А теперь давайте из 2019-го отмотаем, например, в 2001 год – когда все мировые медиа считали феминисток именно безвкусными жирухами, когда во всех доступных кинотеатрах шел тот самый «Мулен Руж», а музыкальные каналы каждый час ротировали клип на шлягер «Леди Мармелад» квартета эмтивишных звезд Кристины Агилеры, Пинк, Лил Ким и Майи с саундтрека фильма австралийца Бэза Лурмана. У всех подростков до мозолей были стерты руки, песня получила Грэмми и, внимание, неофициально была признана постфеминистским гимном всех времен. Вот что рэп-звезда Лил Ким читала там в своем куплете: "We independent women, some mistake us for whores // I'm sayin', "Why spend mine when I can spend yours?" («Мы вольные особы, пусть и думают: путаны // Зачем тратить свои, я уже в твоих карманах») и "Wear high heel shoes, get love from the dudes // Four badass chicks from the Moulin Rouge" («Мы на высоких каблах, а любовь мужчин – наш куш // Мы – четверо оторв прямиком из «Мулен Руж»).
На страницах самых модных глянцевых журналов прямым текстом говорилось: феминистки – моветон, постфеминизм – на марше. Чтоб не углубляться в скучную теорию, для справки мы отметим только, что постфеминизм получил распространение в начале 90-х в виде критики 2-й и 3-й волн фем-движа. Иногда встречаются еще такие из его названий, как «постмодернистский феминизм» и «новый феминизм», а несведущие часто путают его с 4-м феминизмом. В чем принципиальное отличие? Тогда как феминизм стремится женщин вывести за скобки «патриархального» общества, постфеминизм предписывает женщине стремиться максимально выгодно в «патриархальном» обществе устроиться. Постфеминистки вкусно пахли, стильно одевались и прекрасно знали: «самотрансценденция» по пирамиде Маслова для женщины без навыков deep throat и прочих милых шалостей реально невозможна. Хоть ты наизнанку вывернись.
Об этом, кстати, сам того не зная, репер Фейс ответствовал изданию GQ, признавшему уфимца «Музыкантом года» и задавшему в недавнем интервью вопрос об отношении к фем-движу. Фейс сказал: конечно, я за феминизм, женщины лучше мужчин. Вот и мы считаем: женщины лучше мужчин – и именно поэтому недопустимо ложно понятое равенство полов. Ведь преимущество над мужиками в частной жизни динамически должно уравновешиваться чисто номинальным первенством мужчин в вопросах стратегических, воняющих дерьмом и порохом. «Угнетение» мужчиной всякой адекватной женщиной воспринимается как плата за, так скажем, избавление от части бытового гемора. Помните гуманитарную программу «Нефть в обмен на продовольствие» (название мелькало часто в новостных программах 90-х, нулевых)? Так вот нормальные взаимоотношения полов есть «Секс в обмен на продовольствие». Ну и «Потомство в обмен на защиту». То же, что в обабившемся силами культурного марксизма современном мире, много и таких мужчин, которым причиндал в штанах нередко заменяет мозг, скорей подарок феминисткам, нежели то зло, с которым они типа борются. Ведь если б не домашнее рукоприкладство и реальные, а не раздутые (как кейс уфимской проститутки, оболгавшей нигерийского студента… ор ващпе: совокупиться с «девушкой» на 18 годиков постарше и вдогонку загреметь в кутузку) эксцессы изнасилований и харассмента, то феминисток отовсюду гнали бы взашей. А так ничё, бодры и веселы, и пополняют поголовье магглов.
Ну и мы в России всё ж традиционно не утырки, чтоб бездумно повестись на западные моды. Феминистский кейс – еще один пример отсталости менталитета европейцев по сравнению с менталитетом русских. Дело в том, что исторически матриархат в России – не удобная для мнимых альфачей реальность. Испокон веков у нас нормальные мужчины – в некотором смысле подкаблучники, во всяком случае порой прикидываться таковым впрямь умно, выгодно и конструктивно. Бронебойным доказательством реального, хотя и скрытого, матриархата русских может послужить статистика: до двух третей (и неизменно больше половины в разных регионах) клерков на муниципальной и госслужбе – женщины. А это значит, что пока иваны и василии в забое, на комбайне, на заводе, под ружьем и в офисе, марьи с дарьями прописывают в кабинетах правила с регламентами. Исполняют ровно тот функционал, который исполняет шея, что соединяет голову (мужчин, реально доминирующих в сфере бизнеса и государственного управления, доподлинных магнатов) с телом в виде остального населения. Так что мужчины-омеганы могут становиться феминистами хоть до морковкиного заговения… ни власти с привилегиями это не прибавит, ни кусочка женской писи не обломится в награду. Просто тех, кто предает свое мужское естество, не уважают даже те, кто это в интересах политической борьбы публично это поощряет.
Напоследок скажем проще: правам женщин – да. А феминизму – нет. Хотя и очевидно то, что феминизм в России не пройдет. Спасибо, унесите.