На Восточный фронт Эрих Хартман попал 10 октября 1942 года. Он был зачислен в авиагруппу III/JG-52, то есть в 3-ю группу 52-й истребительной эскадры, штаб которой находился в маленькой деревне Солдатская на берегу реки Терек. Напомним, это было то время, когда немецкие войска штурмовали Сталинград.
Нужно сказать, что Эрих Хартман, даже будучи молодым пилотом, вчерашним курсантом, уже имел солидный опыт.
Судите сами. Обучение лётному мастерству он проходил с 15 октября 1940 года – по 14 октября 1942 года. Ну, а средний налет немецких курсантов составлял 230 часов.
Для сравнения, согласно "Приказа об установлении системы подготовки и порядка комплектования вузов военно-воздушных сил и улучшения качества летного и технического состава" №080 от 3 марта 1941 года устанавливалась норма для курсантов летных школ - 30 часов налета, а для курсантов училищ - 150 часов. Но это на бумаге. В жизни, после начала войны все стало еще печальнее. Не хватало горючего, самолетов, запчастей…
Так что мы видим, насколько опасными бойцами были немецкие пилоты. Ну, а Эрих Хартман был лучшим курсантом, и, несомненно, талантливым от природы.
Судите сами, находясь уже на высших курсах по воздушной стрельбе и уже будучи лейтенантом, он 24 августа 1942 года над аэродромом в Цебете решил устроить лётное шоу, повторив все воздушные трюки своего инструктора лейтенанта Хогагнена. Вы спросите, а что тут такого? Отвечу. Этот лейтенант Хогагнен был чемпионом Германии по пилотажу!
Но особый шок для зрителей, наблюдавших за выкрутасами выпускника лётной школы, стал пролет колёсами вверх на высоте не более 10 метров!
Вот скажите, вы можете представить наших выпускников летных училищ с такими выкрутасами?
Это я всё к чему?
Да к тому, что наши лётчики сбивали подготовленных бойцов, а немецкие - пацанов «взлет-посадка» …
Утрированно – но понятно!
Ну, и чья победа после всего этого сравнения была более ценна и значима?
В моральном плане?
В тактическом?
Стратегическом?
Не забываем, что немецкие курсанты в начале Второй Мировой войны обучались 2 года. И его гибель была бы очень значимой потерей, которую можно было восстановить только через 2 таких же года…
Это про стратегию…
Тем не менее в начале войны немцы несомненно имели преимущество в качестве своих лётчиков.
А теперь посмотрим, как самый лучший и талантливейший курсант дрался на Восточном фронте в начале своей карьеры, против советских воздушных бойцов.
Мы упоминали, что Эрих Хартман попал в боевую часть 10 октября 1942 года. Свой первый бой он провел уже 14 октября 1942 года. Его ведущим был обер-фельдфебель Эдуард Россман, который к тому времени уже имел более восьмидесяти воздушных побед. Им была поставлена задача перехватить 7 истребителей русских и 3 Ила, которые обстреливали дорогу возле Прохладного.
Набрав высоту около 3 600 метров, они полетели вдоль русла реки Терек к данному населенному пункту. Через 15 минут Россман обнаруживает русских и дает команду: «Внимание на 11 часов, ниже «бандиты». Держаться рядом со мной! Мы атакуем!»
Но Эрих Хартман в это время никого не видел! Тем не менее он, держась как можно ближе к ведущему, последовал за ним в атаку с пикированием. И только на высоте 1 500 метров Эрих Хартман наконец-то увидел русские самолёты. Здесь мы приведем слова самого Эриха Хартмана - «Мое сердце подпрыгнуло. Моей первой мыслью было попытаться сбить свой первый самолет. Сейчас! Эта мысль овладела мною. Я дал полный газ и обогнал Россмана, чтобы раньше него выйти на огневую позицию. Я быстро сближался с противником и с расстояния 280 метров открыл огонь. Я был потрясен, когда увидел, что мои трассы проходят выше и левее. Никаких попаданий. Ничего не происходило. Цель росла так быстро, что я лишь в последний момент успел отвернуть, чтобы избежать столкновения.
Внезапно я оказался со всех сторон окружен темно-зелеными самолетами, и все они разворачивались на меня, чтобы сбить… МЕНЯ!
Я впал в отчаяние. Я потерял своего ведущего. Я рванул вверх и пробил тонкий слой облаков. Наверху приятно светило яркое солнце, и я оказался совершенно один. Я почувствовал себя немного лучше. Затем в наушниках раздался спокойный я ободряющий голос Россмана. «Не волнуйся. Я слежу за тобой. Я потерял тебя, когда ты пробил облака. Спускайся вниз, под них, и я тебя подберу». Этот спокойный голос был просто чудесным. Я толкнул ручку вперед и спустился сквозь слой облаков».
Вот и весь бой. Одна атака - и последующий уход, то есть бегство с поля боя! И пофиг, что русские продолжат месить пехоту.
А теперь немножко морали, психологии. Немецкий пилот думал только про себя родимого. Ну это еще можно понять, первый бой, страшно.
Но мы-то больше поговорим о немецкой пехоте. Солдат, переживший налет вражеской авиации, увидевший развороченные внутренности своих сослуживцев, подсознательно УЖЕ начинает бояться смерти. УЖЕ возникает желание выжить в этой мясорубке под названием война. Эйфория от того, что остался в живых, быстро сменяется страхом осознания, что следующим убитым можешь быть ты… А это влияло на моральное состояние солдата. Давило! А армия в основном, как известно, состоит из простых солдат.
Это раз.
Два. Тактика – продвижение колонны на полчаса, на час задержано… Где-то это может сыграть свою определенную роль. Возможно, решающую для конкретного боя.
Три. Стратегия – армия, где лётчики не приучены защищать свои наземные войска от бомбежек противника, рано или поздно проиграет… Как и прикрывать свои бомбардировщики и штурмовики.
Но вернемся к Эриху Хартману.
Атака не удалась. Потерял своего ведущего. Запаниковал, увидев русских истребителей прикрытия.
Стоп. А почему запаниковал, увидев русских воздушных бойцов? Да всё просто, он считал их сильнее себя. Не верите? Вот подтверждение. Итак, читаем воспоминания Хартмана про продолжение «боя» в кавычках:
«Когда я оказался внизу, то увидел самолет примерно в 500 метрах от себя, который шел на меня. Я запаниковал. Я пошел вниз и повернул на запад вдоль реки, сообщив Россману, что меня преследует неизвестный самолет. Мне ответил спокойный уверенный голос: «Поворачивай направо, чтобы я мог сблизиться с тобой».
Заметьте, как немецкие лётчики ценили свои кадры. Опытный ас, немецкий эксперт, вместо того, чтобы продолжить атаку в одиночку, как сделал бы советский ас, и спасти пехоту от бомбардировки, бросает наземные войска. Да пофиг! Это же простые пехотинцы. А вот своего ведомого надо спасать. Немецкого пилота учат 2 года! Это ценный кадр!
Здесь хочу сделать небольшое отступление, вот в чем нельзя упрекнуть Эриха Хартмана, так это в откровенности своих переживаний. Вот оцените:
«Я повернул направо, но неизвестный самолет перерезал мне курс и опасно сблизился. Я снова ударился в панику. Я ударил по газам. Вниз, к вершинам деревьев и на полной скорости на запад. Я мог слышать Россмана по радио, но его слова был искаженными и неразборчивыми. Я с шумом несся назад, втянув голову в плечи и съежившись за бронеспинкой сиденья. Меня поразил смертельный ужас. Я ждал удара вражеских снарядов и пуль о мой истребитель.
Когда я осмелился оглянуться, этот самолет все еще гнался за мной. Я продолжал удирать еще несколько минут, и к своему облегчению обнаружил, что оторвался от преследователя».
А теперь, дорогие читатели, зададимся вопросом, а мог ли советский истребитель бросить свои охраняемые Илы и погнаться за одиноким мессершмитом?
Вот и я о том же. В итоге Эрих Хартман удирал от своего ведущего (а это был он), до тех пор, пока у него не кончилось топливо…
Ну и немножко трагедии напустим:
«Я снова услышал неясный голос Россмана, но я почти ничего не соображал от радости, что избавился от погони. Немного поднявшись, я попытался определиться. Один ясный ориентир — гора Эльбрус — находился слева от меня. Но было уже слишком поздно. Красное мигание лампочки указателя топлива сообщило мне, что бензина осталось всего на 5 минут полета.
Это были самые короткие 5 минут в моей жизни. Потом мотор зачихал, закашлял и умолк. Самолет пошел вниз. Я находился на высоте 300 метров. Я мог видеть узкую дорогу, по которой двигались военные колонны. Самолет начал падать, как камень. Я выровнял его и посадил на брюхо в чудовищном облаке пыли. Потом я открыл фонарь, и менее чем через 2 минуты меня окружили немецкие пехотинцы. Я приземлился примерно в 20 милях от своей базы в Солдатской, куда меня доставили на грузовике».
Как вы думаете, Эрих Хартман был наказан? И если да, то как?
Подсказка. Никаких типа «политработников и НКВДэшников» … Всё было гораздо прозаичней:
Его сильно отругали как командир части, так и Россман. При этом попутно прочитали лекцию по тактике воздушного боя и указали на ошибки:
1. Оторвался от ведущего без приказа
2. Выскочил на линию огня ведущего
3. Поднялся сквозь слой облачности
4. Ошибочно принял ведущего за вражеский самолет, от которого потом успешно удрал. Тем самым не смог выполнить его приказ о возвращении в боевой строй
5. Потерял ориентацию в пространстве и на местности.
6. Погубил свой самолет, не сбив противника или просто не нанеся ему ущерб.
После такого разноса и нотации молодого пилота Эриха Хартмана в качестве наказания отправили… Короче, отправили работать механиком на три дня!
Это был первый самолет, потерянный лучшим асом всех времен и народов!
Подписывайтесь на канал, ставьте лайки!
Читайте также:
Сравниваем как сбивали Эриха Хартмана и советских асов.
Бой крейсера "Варяг" и потери японцев
Про Полоцкий УР и трофейный танк