О первой значимой роли Владимира Высоцкого в кино рассказывают его «подельники»
В середине 90-х мы с Львом Черняком, тогда сотрудником Музея В.С. Высоцкого, работали над книгой «Владимир Высоцкий в Ленинграде» (вариант названия «Москвич Высоцкий в Ленинграде»). Книгу мы так и не написали. Материала же было собрано великое множество, особенно преуспел в этом деле Черняк. Что-то было опубликовано в периодической печати, что-то вошло в какие-то сборники. Что-то другие «высоцкоеды» беззастенчиво присвоили себе… Но и из того, что сделано, складывается книжица, которая, даст Бог, когда-нибудь увидит свет. А пока же моим читателям предоставляется возможность познакомиться с ее главками.
В начале 70-х «всенародно прославленный» Владимир Высоцкий снимался на «Ленфильме» в фильме Иосифа Хейфица «Плохой хороший человек». Вместе с ним в Ленинград приехала Марина Влади. Заглянули они и в ленфильмовское кафе. Вдруг Высоцкий увидел Анну Тубеншляк и закричал на весь зал: «Марина, кого я вижу! Да это же Анна Давыдовна! Это она привела меня в кинематограф. Зачем ей это было нужно - одному Богу известно!» Высоцкий и Тебеншляк устремились навстречу друг другу и обнялись.
Десятилетием раньше Анна Тубеншляк работала вторым режиссером на картине «713-й просит посадку». Именно в этой картине молодой Высоцкий сыграл впервые не эпизод, а роль, небольшую, но проходящую через весь фильм.
Анатолий Васильев, впоследствии друг Владимира Семеновича и коллега по Театру на Таганке, в то время еще не знакомый с ним, уже тогда выделил Высоцкого: «Кошмарный фильм! Искусственная история о добре и зле. Там был единственный живой человек: какой-то парень очень здорово сыграл очень маленькую ролишку - морского пехотинца. Я потом узнал, что это Высоцкий. А ведь в картине снимались Владимир Честноков, Ефим Копелян, Эва Киви и другие звезды советского кинематографа».
«Ты с ним натерпишься…»
«Я занималась подбором «кадров», - вспоминала Анна Тубеншляк. - Побывала и в Московском театре имени Пушкина, где обратила внимание на молодого человека с гитарой. У него было очень любопытное, неординарное лицо. Я даже не помню, в каком спектакле видела его, у него была проходная роль. С актером я познакомилась, записала его координаты, пообещала, что обязательно вызову на пробы. Тогда же в закулисье я повстречалась со своим давнишним приятелем Борисом Чирковым, хорошо известным по «Трилогии о Максиме». «Кого выудила?» - спросил Борис Петрович. «Высоцкого». - «Он парень одаренный, но ты с ним натерпишься», - предупредил Чирков. «Ну что ж, не он первый, не он последний…» Я даже не стала выяснять причин».
О том, как пробовался Высоцкий на роль солдата американской пехоты, вспоминают по-разному. Режиссеру Григорию Никулину помнится, что тот сыграл одну из сцен будущей картины. Анна Тубеншляк пишет, что Высоцкий подошел к камере и спел какую-то песню: «Был он очень контактен, очень располагал к себе, и мы все решили: есть прелестный молодой человек с неординарной внешностью, что нам еще искать?..»
«Старик, извини, я был не прав»
Художником по костюмам на «713-м» был Марксен Гаухман-Свердлов. На примерке Высоцкий сорвал с головы белый чепчик и «шмякнул» им об пол: «Что это за клоунский колпак! - вскричал он и тут же поправился, - Поварской…»
- Белый чепчик Володя принял в штыки, - рассказывал Гаухман-Свердлов. - Он еще находился в плену юношеских представлений о флоте. Он не мог себе представить моряка без бескозырки и тельняшки. А форма американского моряка сильно отличается от нашей. Но ведь и я был молод и амбициозен. И как художник считал, что актер должен быть целиком подчинен диктату режиссера. Наши амбиции столкнулись, и если бы нас не разнял режиссер, дело дошло бы до потасовки. Чтобы уладить конфликт, Гри-Гри разрешил Володе в первой сцене - представлении зрителям пассажиров самолета - быть без головного убора. На вторую съемку Володя сам надел чепчик. «Старик, извини, я был не прав» - подошел он ко мне. А позже признался, что узнавал, какую форму носят американские пехотинцы. «А ты-то откуда знаешь?!» - «Это же моя работа».
«Настоящая шпана!»
Теперь уже широко известно, что именно в Ленинграде на съемках «713-го» Владимир Высоцкий познакомился со своей второй женой Людмилой Абрамовой, снимавшейся в том же картине.
- Режиссер картины Григорий Григорьевич Никулин положил глаз на Люсю, - делилась своими наблюдениями актриса Людмила Шагалова. - В киногруппе думали, что у них роман. Боже, как мы ошибались! Когда я узнала, что у Люси роман с Володей, я обалдела: «Что, она не могла себе найти кого-то поприличнее! Ну и видок у него! Настоящая шпана!» Только когда Володя надевал форму американского моряка, он был ничего.
Владимир Высоцкий был начинающий безвестный актер, а Людмила Шагалова находилась на пике популярности. По сценарию в «713-м» она должна была играть латиноамериканку, и гримеры ее, блондинку, безуспешно пытались гримировать. Ничего не получалось. Тогда решили, что проще сменить героине национальность, сделать ее, скажем, француженкой. Лишь бы Шагалова снималась в картине.
- Я хорошо помню, как мы с Володей познакомились, - продолжает рассказ Людмила Шагалова. - Как-то вечером мы собрались у него в номере. Что-то отмечали. Пили вино. Высоцкий не производил на меня никакого впечатления: мальчишка, да еще шпанистого такого вида. К тому же в тот вечер он просто шокировал меня своим вопросом: «А вы уже где-то снимались?» Я не только «где-то снималась», я была заслуженной артисткой России. Но ответила совершенно спокойно: «Да, снималась. В «Молодой гвардии», например». – «Я не видел эту картину. А кого вы там играли?» Для меня это была такая дикость! Мне казалось, что в СССР нет человека, который бы не видел «Молодую гвардию». Так что подружились мы не сразу.
И запел абракадабру!
- Чего нельзя было не отметить, так это его музыкальности, - продолжает Людмила Александровна. - Володя пел какие-то песни, не свои, своих у него еще, по-моему, не было. Михаила Ножкина пел - «А на кладбище всё спокойненько…» Но когда начинал петь - преображался. Однажды что-то запел на английском языке. Английский то я немножко знаю, а тут ничего не разобрать, абракадабра какая-то! «Володь, признайся, это же не по-английски». Высоцкий рассмеялся: «Нет, конечно. Но, правда, ведь похоже?!» - «Очень».
Один из эпизодов снимали на каком-то аэродроме, и обедать мы должны были в ресторане, в зале для интуристов. Администрация вроде бы договорилась. А нас не пускают! Володя был в форме американского морячка, а на мне шикарная накидка из чернобурки. Потопали к другому входу. Володя что-то лопотал на якобы английском языке, а я, поскольку ничего понять было нельзя, поддакивала: «Йес, йес». Нас усадили за столики, и были с нами предельно вежливы. Слева, справа от нас - иностранцы. Высоцкий уже завелся: «Сейчас я им спою!» И он запел свою абракадабру. Англичане или американцы бедные родного языка не узнают! Потом он им что-то стал говорить. А они только извиняются: сорри, сорри! К нам Володя вернулся совершенно счастливый: «Теперь они долго будут разбираться что к чему!»
«Тебе причитается - с тебя причитается»
По наблюдениям режиссера Григория Никулина, Высоцкий на съемочной площадке и Высоцкий за ее пределами - два разных человека: «Володя был робок, обаятелен и беззаветно предан работе. В нем что-то было, какая-то зреющая сила, которую он еще сам не осознавал и никто не угадывал. Володя произвел впечатление скромного парня, очень покладистого. Стеснительного. Всегда молчаливо стоял в сторонке, прислушивался. Иногда мы собирались в гостинице «Октябрьская» у Высоцкого в номере за бутылкой водки. Тогда это не осуждалось. Именно у него, потому что Володя был… гитарным центром притяжения что ли».
Память изменила режиссеру. В «Октябрьской» проживали «звезды». Поэтому, если речь идет об «Октябрьской», то собирались в номере у Отара Коберидзе. Как грузин он был гостеприимен, богат и щедр.
Большая часть киногруппы, включая Высоцкого, жила на городской окраине в новой, еще не полностью сданной, гостинице «Выборгская».
В «Выборгской» проживал и популярный актер, приятель Высоцкого, Игорь Пушкарев. Он снимался в картине о космонавтах «Самые первые», играл роль, прообразом которой являлся Юрий Гагарин.
- Как только у кого-то из актеров заводились деньги, сразу возникали общие компании, - рассказывал Игорь Борисович. - За съемку в невесомости мне платили трюковые. Приезжаю получать сумасшедшие по тем временам деньги - 350 рублей. Первыми, кого я встретил на студии, были Сережа Гузо, по-моему, четырежды лауреат Сталинской премии, и Сергей Филиппов. Гурзо: «Пушкарь, ты, говорят, денежку получить должен». С Филипповым я был знаком шапочно, но и он давай подначивать: «Тебе причитается, и с тебя причитается!» К ним присоединяются Иван Дмитриев, Сашка Суснин, еще кто-то. «Ребята, я только костюмчик куплю и башмаки, на все остальные - стол!»
А когда денег не было, шли на всякие маленькие хитрости. В этом Володя был горазд. Сидим, денег нет ну ни копья! Вдруг узнаем: Паша Махотин приезжает, неожиданно вызвали на съемку. Он в нашей картине играл молодого ученого. Володя говорит: «Надо бы нам где-нибудь рубля полтора занять». Полтора рубля деньги не великие, но и тех не нашли. Заняли только рубль двадцать. Володя излагает суть идеи: покупаем за рубль две бутылку «плодово-выгодного» вина и граммов пятьдесят дешевеньких конфет. Разбрасываем конфеты по столу - и ждем Пашу. Знаем, что Пашу поведут мимо. Актеров старались селить на одном этаже. Для верности приоткрываем дверь. Ассистентка ведет Махотина. Володя кричит: «Паша!» - «О, Володька! Игорек… Я сейчас к вам зайду».
Заселился в номер, заходит. Мы уже разлили на троих, еще что-то на донышке в бутылке осталось. «Ну, Паша, давай за встречу!» Выпиваем. У Паши глаза на лоб: «Что это за дрянь вы пьете?!» - «Как что, ленинградское вино, плодово-ягодное». Тогда Паша говорит: «Володя, я постарше… не в службу, а в дружбу, сбегай за чем-нибудь поприличнее. И закусь поприличнее возьми! Я, ребята, жрать хочу!» И выдает Высоцкому рублей восемь. Через несколько минут Володька возвращается с бутылкой водки и двумя пачками пельменей. Это для начала.
«Отсюда не пускают…»
Во время съемок Владимир Высоцкий написал свою первую песню - «Татуировку». В доме своего сокурсника по Школе-студии МХАТ Романа Вильдана. Брат Романа Ричард рассказал автору этих строк еще одну историю времен «713-го».
- Позвонил Высоцкий: «Ричард, приезжай в «Октябрьскую»! Давно не виделись! Найдешь меня в ресторане». Вместе с Володей за столиком были Людмила Шагалова и Отар Коберидзе. Шагалова ушла почти сразу. С Коберидзе мы еще какое-то время посидели. Выпили, закусили. Ушел и Отар. А я сдуру заметил, что у меня день рождения. О последствиях как-то не подумал. «Что же ты молчал! - взревел Володя. - Надо выпить за твое здоровье!» Он и так был в подпитии, а мы еще добавили и… в общем Володя набрался. Но все равно на часы поглядывает: ему в Ростов лететь! В Ростове гастролировал театр. Я поехал провожать. До аэропорта добрались на такси. В машине все нормально было, в аэропорту тоже. И в самолет он вроде бы шел не качаясь. Сам не знаю, почему, я решил дождаться, пока самолет взлетит. И вдруг смотрю - стюардесса ведет Высоцкого обратно! Он покорно идет рядом, не сопротивляется. «В чем дело?» - спрашиваю. - «Мы в таком виде пассажиров не берем!» Ну, я тоже спорить не стал. «Володя, поехали ко мне! Отдохнешь немножко, а улетишь вечером». - «Хорошо, только мне надо будет позвонить в Ростов. Я на спектакль не попадаю». Тут же взяли ему билет на вечер. Благо, что тогда с билетами на самолет не было проблем. И на такси, к нам на 7-ю Красноармейскую. Отдыхать…
Автор текста - Владимир Желтов
