Однажды (в триллерах же всегда так, правда, чтоб «однажды»?!) Зёма пропал. Ну не то чтоб прям пропал, а просто как-то не мотался в течение дня под ногами. Это, конечно, было странно, но не настолько, чтоб я запереживала.

Что-то заподозрили мы только к вечеру, когда я насыпала корм в миски. Обычно на шорох еды Зёма прибегает первым. В крайнем случае – вторым, после Моти (это не касается моментов, когда я режу мясо: тогда Зёма первый ВСЕГДА!).

А тут и Мотя уже похрустел, и Стёпа миску издалека понюхал – а Зёмы нет. Как так-то?! Ну не может такого быть просто потому, что… не может! Вы не смотрите, что Зёма у нас недовесок и похож на стиральную доску (на ощупь – точно). Хрустит он как положено! Не в коня корм просто. Простите, не в кота, разумеется, не в кота…

Ну и вот. Все поужинали, даже я, а Зёмы как-то нет. Я начала расследование.

- Сын, ты Зёму когда видел?

- А чо я-то сразу?!

Понятно… он не видел. Впрочем, неудивительно, он и Мотю-то видит, потому что Мотя сам к нему ходит. А Зёма не ходил.

- Муж, ты Зёму не видел сегодня?

Муж молча поднял одну бровь и выразительно посмотрел на меня.

А, ну да… Если муж посмотрит на Зёму, у Зёмы случается лёгкий приступ коматоза. И ведь ни разу пальцем его не тронул! Ну да об этом я уже говорила.

Так, выходит, Зёму видела только я? А когда? Вчера он точно был, я его забыла на балконе, и ночью он пел серенады, пока я не сообразила, откуда этот вой. Чертыхаясь сквозь сон (черт бы побрал такой чуткий сон! Вон, эти дрыхнут и хоть бы хны!) я выпустила Зёму с балкона, но, к сожалению, не успела пнуть вслед – спросонья я нерасторопна.

Поэтому Зёма подумал, что мне понравились серенады и я не сержусь за то, что пришлось проснуться среди ночи – и благополучно уснул у меня на… кхм… ну, будем считать, что на спине он уснул.

Утром он тоже был… кажется… Да нет, был, был, точно. Я доставала новый рулон туалетной бумаги и уронила его, как оказалось – на Зёму. Зёма подумал, что дожили – бьют уже и в туалете! Тоненько взвизгнул и ринулся в дверцу, но дверца в этот момент открылась ему навстречу! Мотя тоже решил делами заняться, кто ж знал, что так удачно они встретятся!

Увидев Зёму, Мотя обрадовался: зажал недомерка в маленьком пространстве! Взял на изготовку, но тут я прогремела, пардон, с унитаза:

- Мотя! А ну!..- прогремела - это прокричала, а не грохнулась. А то мало ли, вдруг вы уже обрадовались - а зря!

Мотя, конечно, не ожидал, что я могу спрятаться в таком небольшом помещении, но надо отдать ему должное – сориентировался мгновенно: недовышел и втянулся обратно в дверцу, вроде как он и не заходил вовсе.

Я был уверена – ждал снаружи, чтобы таки дать леща Зёме: просто так. Было б за что – убил бы (с). Так и оказалось - ждал!

Но к Мотиному разочарованию, мы с Зёмой вышли одновременно, и Мотя сделал вид, что просто шёл мимо. И прошёл мимо!

Так, утром Зёма был… А в обед? Я мыла полы, возле ведра полоскался Стёпа… Воды Стёпик боится ужасно, но в ведре же был ещё и доместос! Манящий запах хлорки буквально сводит Стёпу с ума! Я несколько раз останавливала его от попытки нахлестаться хлорной воды, причём довольно жёсткими методами, потому что на мягкие не было времени. За хвост.

- Мииии! – визжал Стёпа и падал на пол у ведра.

После чего грузно вставал и обиженно отходил на полтора метра, не выпуская ведра из виду. После мытья он с обожанием бодал пол и если бы мог – наверняка слегка поглодал бы линолеум. Что такого привлекательного в хлорке?

Мотя тоже катался на мокром полу из прихожей в кухонную дверь, тем более, что Мотя воды не боится. Но катался один. Один… Зёмы не было! А что я делала между туалетной бумагой и мытьём полов?!

Срочно вспомнить всё!

- Муж! Муж! Срочно!

На кухне что-то упало… Видимо, кто-то вздрогнул и выронил что-то из рук. Подумаешь, чувствительный какой, за столько лет мог бы и привыкнуть, мне кажется.

- Ммм? – судя по совершенно спокойному взгляду, он всё-таки привык.

А упало… ну, мало ли что там упало.

- А что я делала сегодня до мытья полов?

- Стирку закидывала?

- Да… но нет.

Совершенно не удивляясь, супруг продолжил:

- Постель меняла?

- Ага… и чо?

- И чо, - с готовностью согласился супруг.

- Зёма где?

- Зёмы нет…

- Вот именно!

Муж старается со мной не спорить...

И тут до меня что-то начало доходить… С логикой у меня, конечно, плоховато, но какие-то элементарные цепочки я построить могу. Итак. Я меняла постель. Постель хранится в кровати. Кровать поднимается. В поднятую кровать немедленно лезет Зёма. Причём эта скотина лезет так, чтобы его никто и никогда не заметил!

На этом месте я ожидаемо разозлилась. На Зёму, конечно, не на себя же. И скомандовала всем:

- А ну тихо!

Когда я так кричу, затыкаются все, даже часы с боем стараются тикать потише. Мне даже интересно – если они в этот момент будут бить, то перестанут или нет? (сомневаюсь, кстати, потому что они всё-таки старше меня и какой-никакой авторитет заслужили)

Дом затих и в этой тишине, наконец, стало слышно то, что исподволь мучило меня всё это время. Я поняла, почему в принципе, хватилась Зёмы. Ну нет и нет, подумаешь, печаль. Но вот этот звук… он скрёб у меня в затылке и мешал дышать. Звук!

- Ты слышишь? – в напряжённой тишине прошипела я мужу.

Он отрицательно помотал головой. Мотя синхронно помотал вместе с ним. Стёпа с любопытством посмотрел на обоих и чихнул.

- Мужики, - фыркнула я. – Ни хрена не слышите! Вот же – звук!

Они снова прислушались. Я отчётливо слышала скрежет! Вслед за ним раздался вой баньши. Вы знаете, кто такие баньши? Вот что по этому поводу пишет интернет: «Баньши, банши или бэнши – фигура ирландского фольклора, женщина, которая, согласно поверьям, является возле дома обречённого на смерть человека и своими характерными стонами и рыданиями оповещает, что час его кончины близок».

Так вот, мы точно почувствовали, что чей-то конец ой как близок! Прям вот-вот уже!

- Ну щас-то слышишь?!

- Зёма, что ли?! – развеселился мой супруг.

Он не читал столько художественной литературы и про баньши не знает, он человек-технарь, в загробную жизнь не верит.

Вой затих и снова раздался скрежет. А потом снова вой, но слегка в другой тональности.

- Ладно, - сказал мне муж. – Пойдём, достанем его, что ли. А то соседей перепугает.

Это, конечно, вряд ли, потому что слева у нас соседей не было, справа глухие, а снизу такая соседка, что её никаким баньши не напугаешь. Она медсестра в районной поликлинике.

Тем не менее, кровать мы подняли. Разумеется. Разумеется! В дальнем углу сидел Зёма и смотрел на нас безумными глазами.

Собственно говоря, понять его можно. Всегда лазил – и никаких таких последствий не было: получал поджопник, вылетал со спокойной душой и чувством выполненного долга. А тут внезапно бац – и что-то пошло не так! Кровать опустилась! Темно! И главное, кушать хотца!

Нет, ему не было тесно или душно. Места там достаточно, чтобы даже я поместилась, а таких как Зёма, штук пятьдесят запихать можно. Но вот ощущение одиночества и покинутости Зёму сломило. Наверняка он пытался делать подкоп, отсюда и тот звук, который не давал мне покоя. Может, он даже и вслух страдал, но было шумно и никто не заморачивался. Но когда в квартире наступила тишина, Зёма понял, что это шанс! И завыл.

- Ну и чего сидим, кого ждём? – сердито спросила я Зёму, который так замер в дальнем углу.

- Меня боится, - хмыкнул муж, держащий кровать поднятой.

- Зёма, - с угрозой сказала я. – Если ты немедленно не выйдешь – будешь сидеть тут до скончания жизни!

Не знаю, чего он больше испугался – моих слов или моего угрожающего голоса, но ускорился и, запутываясь поочерёдно когтями в полотенцах, вышел на свет. Проползая мимо меня – ускорился окончательно, потому что он, знал, точно знал! Что я и поджопник – вещи неразделимые. Ну, на излёте я его всё-таки достала. Опыт – штука такая…

Поняв, что всё, наказание понесено и повторно не полагается, Зёма отправился ужинать. Стёпа восхищённо обнюхивал обретённого товарища, будто до этого только и делал, что тосковал. Умело прикидывался соскучившимся.

А я что? Я ничего. Но под кроватью пришлось пылесосить от клоков шерсти, усов и когтей. Будто он там не полдня просидел, а неделю! Хорошее воскресенье выдалось… Отдохнула.