по страницам книги Николая Рубцова
(фрагменты рукописи)
Я был в одном районном городке, в библиотеке…
Сейчас библиотеки активно избавляются от старых книг – их просто выкладывают на столы, где-то в коридорах, поближе к выходу (наверное, чтобы людям не стыдно было брать эти старые книги).
Я всегда останавливаюсь у этих столов, перебираю книги, откладываю, те, что мне интересны и потом забираю с собой. Таким образом за последние два-три года моя домашняя библиотека очень прилично пополнилась…
И вот в этой районной библиотеке, среди этих старых книг, мне попался сборник Николая Рубцова «Душа хранит». Да-да, тот самый, прижизненный, 1969-го года издания, третий в творческой жизни Рубцова: девяносто с лишним страниц, почти шестьдесят стихотворений…
Видно, что книгу практически не читали. Обложка и срезы страниц лишь потускнели от времени.
На внутренней стороне обложки карандашный небрежный росчерк, лишь первые буквы: «Бар…»
А библиотечного штампа нет. То есть, скорее всего, кто-то, очищая квартиру от старых книг, всё же не отнёс их в мусор, а принёс в библиотеку. А здесь – старые книги и глядеть не стали, выложили на стол…
Ну и спасибо! Теперь эта книга у меня. И я буду её читать. Конечно, я знаю все эти стихотворения. Но мне интересно прочитать их именно в книге, в той последовательности, в какой расставил их автор, создавая внутренний поэтический сюжет, пройти с ним от стиха к стиху…
… Переворачиваю титульную страницу и там, перед стихами, фотография Рубцова и биографическая справка. На фотографии он в шапке пирожке или папахе, оттопыривающей левое ухо, будто локатор поэтический (его «локатор» слышал и незримых певчих пенье хоровое, и глас веков, и печальные звуки, которых не слышит никто…), в демисезонном, кажется, пальто. Шарф не обмотан вокруг шеи, как любят изображать нынешние художники, а аккуратно заправлен, плотно и надёжно прикрывает шею и горло (будто предчувствовал – хранил)… В общем, неплохая фотография – только шапка смешная и, почему-то мне кажется, не его – взятая у кого-то для фотографии.
Вот эта справка: «Николай Рубцов – автор двух поэтических сборников. Первый его сборник вышел в Северо-Западном книжном издательстве, второй – в Москве, в издательстве «Советский писатель».
В третьей книге «Душа хранит» поэт продолжает свой разговор с читателем. Стихи Н. Рубцова в большинстве своем стихи-раздумья, стихи-акварели. Основные темы их – Россия, родная природа, любовь. Существенное место в стихах Н. Рубцова занимают мотивы славного прошлого нашей страны и мотивы своего жизненного пути». Не знаю, кто писал эту справку (почти официально-бюрократическую по стилю): «двух сборников – первый сборник», «мотивы прошлого и мотивы жизненного пути»… Весьма незатейливо…
Но, перейду, наконец, к стихам. Вот с чего начинается путешествие души поэта, в которое он зовёт и читателя… И я, готов ступить на этот путь…
1.
НОЧЬ НА РОДИНЕ
Высокий дуб. Глубокая вода.
Спокойные кругом ложатся тени.
И тихо так, как будто никогда
Природа здесь не знала потрясений.
И тихо так, как будто никогда
Здесь крыши сел не слыхивали грома!
Не встрепенется ветер у пруда,
И на дворе не зашуршит солома,
И редок сонный коростеля крик…
Вернулся я – былое не вернется!
Ну что же? Пусть хоть это остается,
Продлится пусть хотя бы этот миг,
Когда души не трогает беда,
И так спокойно двигаются тени,
И тихо так, как будто никогда
Уже не будет в жизни потрясений,
И всей душой, которую не жаль
Всю потопить в таинственном и милом,
Овладевает светлая печаль,
Как лунный свет овладевает миром…
В первой строфе поэт будто осеняется крестным знамением: «высокий дуб» – рука с троеперстием вверх; «глубокая вода» – рука вниз; «спокойные кругом ложатся тени» – рука прочерчивает горизонталь от плеча к плечу. И я, читая, будто бы вместе с Рубцовым налагаю на себя крест…
«И тихо так…» Тишины, тишины хочется, каждому из нас, каждой душе живой… И поэт, найдя эту тишину для своей души, милосердно делится ею…
«Вернулся я…» Откуда и куда вернулся Рубцов? Понятно, что, вечный странник вернулся он из очередного странствия… Но куда? «Ночь на родине» – называется стихотворение. Что здесь называет он родиной? Деревню Николу? Но там, насколько я знаю, нет дубов над глубокою водой… Где-то я слышал или читал, что стихотворение написано в селе Погорелово (Вологодского района), где часто бывал он в гостях у своего друга Сергея Чухина. За небольшим чухинским домом действительно, есть пруды, есть и склоняющиеся над ними дубы и липы – остатки усадебного парка… Я бывал в домике Чухиных, в парке, видел эти, подёрнутые ряской, пруды… Насколько глубока в тех прудах вода, я не знаю… Вполне может быть, что там, в дружеском мирном приюте, и написал Рубцов эти стихи (или под впечатлением пребывания там). Но ведь Погорелово не родина для него… Или для поэта везде родина, где есть Россия, где есть возможность взглянуть на высоту дуба и опустить взгляд в глубину воды, где овладевает душой пушкинская светлая печаль?..