Про ночлег в роскошных отелях от Хорога до Ленкарани во время своего большого среднеазиатского путешествия я уже фрагментарно рассказывал в своем Инстаграме. Этим сейчас мало кого удивишь, хотя фоточки получаются красивыми. Тем не менее, где-то треть наших ночей проходило в условиях приближенных к полевым, да еще и с традиционалистской экзотикой, как, например, в этом случае на памирском озере Зоркуль, где еще и суровая июньская погода добавила снегопада. 10 июня для него самое то.
В планах у меня было нелегально перейти границу в верховьях реки Памир выйти вдоль афганской границы на озеро Зоркуль, переночевать в развалинах пограничной заставы и потом уйти на Мургаб. Вроде ничего сложного, но на тот момент по этой дороге проходил только международный пограничный патруль на китайских «хаммерах» (а по курумнику мне с ними тягаться не вариант) и один французский велосипедист, чей след мне периодически попадался на неезженой с прошлого года дороге. Интриги добавляло и исчезновение в апреле 2018 года в этом районе двух итальянских велосипедисток. По официальной версии их съели волки, правда нашли только один велосипед и пару кроссовок, куда девалось остальное не известно.
Местность безлюдная, но на нее, вслед за таящим снегом и льдом, постепенно с двух сторон начали проникать чабаны со своими отарами. Вверх по пограничной реке Памир от кошары к кошаре со стороны Харгуша пастухи Ваханского коридора, по обе стороны от границы, а со стороны Мургаба киргизы. Их отары еще не встретились, т.к. трава на самых высокогорных участках долин не проклюнулась, да и водоемы выше Зоркуля еще находились под толстым слоем льда (он меня и выручил, когда я отчаялся найти проезд).
Про свой предыдущий ночлег у погранзаставы Харгуш и неожиданном попутчике я рассказывал здесь:
Три тысячи лет тому назад эти холодные безжизненные каменистые высокогорные пустыни были более благоприятны для скотоводства и здесь паслись неисчислимые стада пришедших из Приаралья кочевых саков, о которых сейчас напоминают только курганные могильники.
Сейчас, после ухода отсюда пограничников единственными центрами цивилизации в сезон выпаса скота остались кошары, образующие каркас отгонного скотоводства. Окончательно сложившаяся при СССР, эта система изначально была сформирована в далеком прошлом. Если я не ошибаюсь кошар около двадцати с нумерацией от Харгуша и расположены они друг от друга на расстоянии дневного перехода отары.
Были во времена СССР среди чабанов и орденоносцы.
Интересно, что здесь на фото памирцы выпасают яков, что обычно делают киргизы, и у бригадира на свитере, как мне кажется, киргизский национальный орнамент.
Как дела обстоят на противоположном афганском берегу Памира я не знаю. Если до Зоркуля кошары расположены недалеко от берега реки и видны с дороги, то начиная с восьмой кошары их расположение становится более скрытным в складках рельефа. В этом богом забытом углу Памира, где сходятся три страны: Таджикистан, Афганистан и Китай, а граница не охраняется, вероятно, еще свежи в памяти разбойничьи набеги из-за границы. В любом случае укрытие от чужих глаз и ветра не помешает.
И если ты глазом жителя равнины ничего не видишь вокруг кроме безжизненных горных склонов, то это не значит, что не видят тебя. В этом я убедился, когда неожиданно и стремительно с афганского берега ко мне выехал на ослике чабан, перекинулся парой слов и долго разглядывал в бинокль номера на Белке. Так и тут, когда я прикидывал откуда начать осмотр руин пограничной заставы, как будто из-под земли появилась отара коз и овец. Чабан Файзуло говорил по-русски и пригласил ночевать к себе в кошару № 9, махнув рукой в ее сторону. Я сказал, что подумаю, помог ему развернуть отару в сторону кошары (у меня получилось, только запыхался бегая на четырех тысячах метрах над уровнем моря) и отправился на заставу.
Через два-три часа, когда настало время устраиваться на ночлег, я решил не ночевать в боксах заставы, как изначально планировал (уж больно мне там не уютно показалось), а воспользоваться приглашением. Но вот незадача. Несколько часов тому назад я своими глазами четко видел как утягивается отара овец к 9-ой кошаре. Но сейчас при отсутствии ориентиров, изменившемся освящении и скрывающемся за горизонтом солнце я решительно не понимал где ее искать и никак не мог разглядеть ничего, чтобы указывало на жилье. Точнее понимал примерное место расположения кошары, но ничего там не видел.
Проехав несколько километров в сторону предполагаемой кошары я не нашел никаких следов ее присутствия. Не было никаких своротков с дороги в ее сторону, ни колеи, ни следов скотины. Вернулся к угольному складу заставы, где мы встретились с Файзуло. И с этой точки я вновь ничего не увидел, а ехать по пути отары из-за камней не знамо куда мне не очень хотелось. Решив действовать более радикально, я ушел в сторону по целине. Белка как на крыльях через бывшее стрельбище пограничников вынесла меня в лоб на небольшую площадку правого борта долины. Пешком вновь идти на НП опорника все-таки мне пока было тяжело.
На дальнем плане два крупных отрога Ваханского хребта. Между ними долина небольшой речки Мукурджилга, впадающей в озеро Зоркуль. По гребеню правого (западного) хребта (полосатого из-за сходящих лавин) проходит к пику Согласия (5470 м) от восточной оконечности озера Зоркуль (4125 м) граница с Афганистаном, Питающий речку Мукурджилга ледник сходит с пика Согласия, который окутали тучи. Всей красоты не видно, но по цифрам становится понятно что каждый из этих холмиков - пятитысячник и соразмерен с Эльбрусом.
Кошары по прежнему не видно...
Все это конечно хорошо, но надо искать кошару. Беру 10-х бинокль (как он мне тут пригодился) и пыхтя поднимаюсь на следующую террасу.
Достаю из футляра бинокль и несмотря на ветер принимаюсь детально изучать окрестности и складки местности.
Радостный почти бегу к Белке. Опять спускаемся вниз к заставе и, стараясь не потерять из виду призрачный ориентир, начинаю двигаться по направлению к нему где-то по колее, где-то по целине, лавируя между валунами. Уже доехав заметил старую, давно не используемую колею. Подъем достаточно крут. Оставляю Белку внизу и иду к хозяевам пешком разведать заезд, да и вдруг они передумали меня принимать?
Перевалив через небольшой гребень оказываюсь в маленькой котловине где спряталась от постороннего взора и ветра кошара и сгрудившиеся вокруг нее овцы с козами.
Судя по колее, машины сюда не заезжали несколько лет. Шестым чувством понимаю, что если выпадет снег, мне будет очень трудно отсюда спуститься и не перевернуться. Думаю над тем как сюда заехать.
На встречу выходит Файзуло и радостно сообщает, что давно меня ждет, видел, как я метался по долине и даже кричал мне, но я оказался бестолковым. Зовет к столу, сообщает что барашек уже зарезан. Перегоняю машину ближе к постройкам и пока совсем не стемнело делаю несколько кадров. Высота места стояния машины 4247 метров по навигатору и 4228 по данным Google Earth. Нормально так разлет в 19 метров!
Кошара представляет собой три постройки, две из которых руинированы, и систему ветрозащитных стенок, оставшихся от более внушительного загона (советское наследие?). В этот лабиринт под остатки навеса (уж не крыша ли это казармы заставы?) загоняют скотинку, да и она сама туда забивается от холодного ветра. Интересное место.
Все пора идти в дом, а то меня заждались.
Отправляюсь в незатейливое жилище, построенное из камней, глины и бревен. Четыре стены, плоская крыша, земляной пол, земляные нары и железная печка «буржуйка» с духовкой - вот и все детали интерьера. В углу стопкой лежит главное богатство семьи – одеяла.
Единственная примета цивилизации – тусклая лампочка под потолком, запитанная от аккумулятора, который в свою очередь днем заряжается от солнечной батареи. На ночь ее по здешней традиции не выключают - к утру гаснет сама. Внутри кошары бегают два новорожденных ягненка.
Пока Файзуло разделывает мясо он с гордостью рассказывает про ягнят и свою работу. Ягнята родились несколько часов назад от овцы Файзуло. Еще совсем слабенькие и их нельзя оставлять в отаре. Так они весь вечер и тыкались как кошки под ногами, а потом где-то уснули.
Отара смешанная, меньшая часть скота принадлежит Файзуло, остальную на лето доверили ему на выпас односельчане. Оплата будет по возвращению осенью. С начала сезона Файзуло прошел 160 км с отарой от кишлака Зонг с берега Пянджа и собирается завтра двинуться еще выше к 10-ой кошаре, там уже должен растаять снег и появиться корм.
В интерьере нехитрого жилища выделяется только печь и стопка одеял. А вот печка не простая, в ней есть специальное отделение для выпечки хлеба (духовка) и топка устроена так, что можно топить кизяком, дров здесь нет от слова совсем. Именно на дверке духовки сушатся носки.
Садимся за стол, к баранине вытаскиваю из запасов бутылку грузинского коньяка.
Под коньяк договариваемся, что женщины с отарой уйдут с рассветом, а мы двинемся чуть позже и перевезем нехитрый скарб семьи Файзуло на Белке. В противном случае придется делать несколько рейсов на осликах. Спать ухожу в машину, чтобы не стеснять семью. Подъем в 6 утра.
Просыпаюсь в половине пятого от сильного ветра, машина раскачивается, по ней бьют снежные заряды. Завалило! Делаю кадр через стекло и пытаюсь еще заснуть.
Встаю, как и договаривались в шесть утра. Из-за снегопада Файзуло передумал переезжать, говорит, в обед женщины погонят отару, а он начнет перевозить скарб со следующего дня. Завтракаем. Я особо не тороплюсь, жду когда растает снег на спуске. Уж очень не хочется уходить юзом вниз по снегу. А на мокрой глине и щебенке есть хоть за что зацепиться.
Погода распогоживается, фотографируемся на память, прощаемся, сажусь за руль и в половине восьмого утра покидаю гостеприимную кошару № 9. Отправляюсь дальше вверх по долине с конечной целью выйти на Мургаб. Впереди меня ждут незабываемые приключения. Но все закончится благополучно и для меня и для Белки. Не даром Файзуло сказал, что я должен пробиться, хотя это не правильно здесь ездить одному.
Оригинал поста смотрите в моем блоге starcom68
Рассказ про предыдущий ночлег был здесь
Понравилось? Ставьте лайк и подписывайтесь на мой канал в Дзен
PS: Ни кто в ближайшее время через Зонг по Нижнему Памирскому тракту не едет? Надо для Файзуло письмо с фотками передать, а то почта, говорят, дальше Ишкашима не ходит.
Может быть в Перми кто-то есть родом из Зонга?
