Бивер словно видел себя со стороны: он стоит на вершине скалистого прибрежного утеса, на самом краешке, заросшего мягким мхом выступа. Впереди, насколько охватывает взгляд, простирается бескрайняя морская гладь, сливаясь с небом на горизонте. Лазоревая поверхность моря в переливах и бликах отраженного солнечного блеска, ласкает взгляд. Была идеальная погода. Несколько нежных, курчавых облачков, защищали от солнечного жара, оставляя человеку лишь ласку прогретого морского воздуха с приятнейшим и оздоровительным соленым привкусом и живительным запахом морской воды. Вдали белела затейливая гряда островков с живописными светло-зелеными тропическими рощицами. Мгновение - и Бивер уже парил в воздухе, его несли прогретые воздушные потоки, играя с его телом и слегка поворачивая то вправо, то влево. Высоту полета Бивер определял своим решением, перемещаясь пониже, чтобы разглядеть резвящихся над водой, прыгающих дельфинов, или повыше, чтобы оказаться на высоте, под облачками и почувствовать негу их прохладной влажности. Над островом своего обитания Бивер снизился и полетел медленнее, любуясь видом: ухоженный парк, затейливые пестрые цветники, бассейны, повсюду прогуливаются молодые стройные девушки в бикини. У причала пришвартована его огромная яхта. На палубе в шезлонгах лежат несколько девушек, загорают сняв бикини и подставив солнцу упругие, крупные груди. Бивер захотелось в тенистый прохладный дом. Мгновение - и он в просторном холле своего огромного, комфортного дома. Комната обставлена шикарно и дорого, с королевским шиком и, одновременно, самыми передовыми современными техническими новинками. На стене подсвечивается объемная голографическая проекция телерепортажа, диктор вещает, как успешно идет бизнес у крупных компаний, которым владеет Бивер. По периметру комнаты, по всем коридорам огромного дома расставлены вазы с экзотическими живописными цветами. На стенах в потрясающих рамах, которые сами являются произведением искусства, висят изумительные картины, многие написал сам Бивер, владеющий художественным даром высшей пробы. За стеклом антикварных шкафов роскошные издания его сочинений, ведь он одарен литературными талантами не меньше, чем художественными, да и научными, и деловыми. За стеклянной стеной террасы видно как по небу проплывают два огромных, похожих на гигантских фламинго, облака. На террасе отдыхают у бассейна, привлекательно и томно возлежа на шезлонгах, стройные молодые девушки. Он пожелал увидеть их ближе, и вот – три девушки уже с ним, в его гостиной. Теперь они уже одеты в чулки с широкой разноцветной резинкой и туфли на высоких каблуках. Бивер лег на спину. Одна из девушек, раздвинув ноги, села ему на грудь и стала ласкать своими длинными, душистыми и мягкими, золотистыми волосами. Другая облизывала ему пальцы ног и затем стала подниматься выше по телу мимолетными прикосновениями губ оставляя мягкие поцелуи. Он повернул голову и смотрел, как еще несколько, пять или семь, прекрасных девушек, наряженных в сказочное линжери, пудрили носики и щечки, принимали соблазнительные позы и прихорашивались перед гигантскими зеркалами разннобразных форм в причудливых витеиватых рамах. Все эти красавицы служили ему, исполняли любые его пожелания и прихоти. Они все были у него на содержании и единственным главным их занятием было – ублажать его. Он был сказочно богат. Внешне выглядел идеально. Красив, как Аполлон, это сказано о нем. Вдобавок, он очаровывал людей и вызывал их восхищение, весь сочился талантами. Мастер эмпатии, живой гений эпохи, прославленный в музеях и выставках. Все в нем было прекрасно. Ему принадлежали все удовольствия мира. Его золотые кудри поглаживала еще более обворожительная девушка, чем все, которых он знал раньше. Он был само совершенство, Парис из мифологии двадцать первого века…
Внезапно ему стало дурно. Все удовольствие от ласк волосами и губами красавиц исчезло. Горло дернулось резкой судорогой. Тело вдруг отяжелело и грубая, острая боль пронзила его насквозь. От резкой боли сознание заволокло дремотное состояние полу-сна, полу-болезни. Тело продолжало страдать и тяжелеть, он дремал и стонал в своем полу-сне, еще не смешиваясь с явью. Наконец, его затошнило, и сознание проснулось окончательно . Он очутился в полной темноте. Первое ощущение – невероятный, страшеный зуд, нетерпимая чесотка по всей поверхности тела и нудная боль и тяжесть в костях. Руки его зашевелились. Снова тошнило и мутило, бил озноб, словно от острого отравления. Отравиться было чем: в помещении, где он проснулся, стояло зловонное удушье. Бивер очнулся, память возвращалась. Он в клиентскои питомнике программы иллюзий. Грязные, зловонные, шерститстые люди, будто свиньи в загоне, лежащие рядом, потребляющие синтетические помои по расписанию, и живущие сном запрограмированных иллюзий – это такие же клиенты службы, как он сам. Только он проснулся, а они еще спали в летаргическом сне из запрограммированных фантазий. По множеству трубочек с иглами,введенных в соответствующие точки тела, их организмы получали необходимое питание – синтетичесие помои. По множеству проводков, датчиков и сенсоров, закрепленных на телах, эти люди получали необходимые для поддержания биологической жизни ингредиенты, при этом их сознание получало запрограмированные и оплаченные заранее иллюзии, благодаря которым спящие переживали счастливейшие события своих жизней, как и он сам, совсем недавно. Сладкие грезы по желанию и полной предоплате. К нему подошел сотрудник клиентской службы иллюзий и вежливо поздравил с пробуждением, после чего два робота-санитара перевезли кровать-носилки с обездвиженным пока телом Бивера в комнату реабилитации.
События двадцать первого века резко изменили облик человеческой цивилизации. Если сто пятьдесят тысяч монголов сумели когда-то полонить непокорную Русь, то пятьдесят миллионов мигрантов, будто-бы «вынужденных переселенцев», овладели толерантной Европой простыми выборами всего за одну избирательную кампанию. Девяносто девять процентов голосов всех избирателей отдавались за тех правящих богачей, которые захватив богатства планеты, накопленные за двадцать предшествующих веков, впустили мигрантов в Европу ради их голосов на выборах, и спокойно готовились к колонизации Марса, заранее зная, что Земля обречена как итог их управления. Благодаря прогрессу в теории струн, человечество к середине 21 века получило практически неограниченные источники энергии. Британскому физику-теоретику Стивену Хокингу удалось теоретически увязать энергию черной дыры солнечной массы с земными приборами. Через несколько лет после этого открытия, теория получила практическое воплощение, и была создана искуственная черная дыра, размещенная на околоземной орбите. Частицы ее энергии, названные частицами излучения Хокинга, вырабатывали рентгеновское и гамма-излучение с суммарной мощностью около десяти миллионов мега-ватт, что хватало на питание всех электроприборов на всей планете Земля. Когда энергия стала бесплатной и количественно неограниченной, большинство людей на планете стали ненужной проблемой, так больше были не нужны ни друг другу, ни себе самим, и тем более не нужны «золотому миллиарду» финансовой и политической элиты планеты. Планы начала двадцать первого века по колонизации Марса вдруг оказались вздорными. Да и зачем обустраивать безжизненную и далекую планету, если под ногами уже есть проверенная, когда то уютная, идеально подходящяя для жизни Земля. Да, людской мусор на ней вреден, опасен и бесполезен, к тому же портил впечатление от приятной жизни хозяевам мировой политики и экономики. В итоге мировые элиты объединились в высшую земную касту, выкупили и заняли Австралию, полностью изолировав ее от небогатого человеческого быдла. Оставшаяся часть планеты превратилась в смердящую свалку, действительно напоминавшую Марс. Народы развитых стран были почти полностью заменены плодовитыми и нетребовательными народами африканских и азиатских стран. Богатые правители государств и члены их семей замкнулись в Австралии, как в отдельной комнате, отгородившись защитными экранами, приготовленными для марсианской колонизации, от остального загаженного мира. Половина животного и растительного мира, еще существовавшие в начале 21 века, не дожила до его середины и полностью исчезла к концу 21-го столетия. Безусловный доход в несколько тысяч евро (пара биткойнов), который было уже и не жалко раздавать при неограниченном количестве энергии и полной роботизации труда, быстро растлил людей. Они не стали писать книги, картины или музыку. Путешествовать по изгаженной планете, где полностью исчезли все дикорастущие растения и все животные, обитавшие в естественой среде, и погибшие с вместе с этой средой, было страшно, а не приятно. Никто не хотел путешествовать по кладбищам природы и и свалкам человеческой цивилизации. Люди стали не нужны работодателям, совсем и никому не нужны. Не имющие ни дела ни востребованности бездельники-люди стали покупать фальшивую жизнь: Кибер Иллюзию Жизни. В зависимости от величины платежа, пребывать в галлюцинации, ее именовали Кибер-Иллюзией, можно было всегда, или какой-то, определенный суммой платежа, конкретный срок. Богатые, разумеется, покупали непосредственно людей: слуг и объекты для властных или сексуальных вожделений. Люди среднего класса доходов двольствовались покупкой роботов и андроидов-кукол для своих объективаций. Малообеспеченные, жившие на безусловный доход-подачку, покупали иллюзии вышеназванных покупок. Порою даже в кредит. Бивер купил себе десять лет сладкого анабиоза, предполагая, что через это время увидит новое общество, где у жизни будет смысл, или получит наследство от умерших в анабиозе родственников, что позволит ему купить желаемые Кибер-иллюзии до конца своих дней. Денег, однако, не было, родственники сладко спали в своих заказанных фантазиях, а вот он проснулся.
В реабилитационном центре предлагались следующие опции: 1. Можно было купить сладкую смерть за один вечер. На это не хватало денег. Безусловный доход на личном накопительном счете Бивера весь был истрачен за прошедшие десять лет анабиоза, купленные в кредит на обмен этот самый доход. 2. Можно остаться работать вместе с роботами и африканцами, обслуживая спящих в анабиозе людей-свиней. Это означало работать по уходу за спящими: включать подачу еды по расписанию, выносить экскременты и обтирать тела. За работой приборов следили более квалифицированные специалисты. После райской жизни грязная работа Бивера не привлекала. 3. Можно записаться в бесплатную благотворительную программу утилизации . Голографический проекционный экран в стене комнаты показывал людей, обсуждавших это новое благо науки и медицины. Заботливые и добрые женщины в белоснежных синтетических костюмах, заменивших белые халаты двадцатого века, ласково обтирали довольного клиента программы утилизации, готовя его к процедуре. Главный врач объясняла с экрана: «Пришло время забыть о страхе смерти, болезнях и мучениях, ей сопутствующих и, благодаря современным новейшим технологиям, теперь можно уйти из жизни приятно и весело! Вдобавок, Ваш уход принесет пользу обществу, органические элементы тела продлят счастье других, возможно дорогих Вам людей. При этом Вы проявите заботу о всем человечестве, поскольку уменьшите нагрузку на ставшую непригодной для жизни от перенаселения планету, хотя бы на самого себя». Бодрый, холеный диктор радостно продолжал вещать: «Утилизация – государственно-корпоративная программа для Вашего блага и для блага Ваших близких! Химизированная синтетическая еда для спящих вредна и неполноценна. Необходима натуральная добавка, которой может стать ваше тело, приносящее Вам только неудобства, проблемы и мучения. Переработанное в мясо-костную питательную витаминизированную смесь Ваше тело продлит оплаченные дни счастья тем, кого Вы любите! Распорядитесь своим телом для общего блага! - Вы можете навсегда избавиться страданий и уйти из жизни приятно и безболезненно! Вы можете, по Вашему выбору, покинуть этот мир в приступе неистового секса с самыми прекрасными и вожделенными партнерами, в героическом подвиге , сказочном приключении , или в любом другом переживании, – все по Вашему выбору! Гарантируем уверенно: Вы будете переживать блаженство и восторги, и совершенно безболезненно избавитесь от ненужной Вам жизни в момент полного экстаза и счастья!» Утилизация… В углу проекции экрана постоянно подмигивал , уже заполненный виртуальный бланк согласия на утилизацию тела. Бивер посмотрел на свое мерзкое тело в пролежнях, с провисшими мышцами, в струпьях и язвах. Вспомнил сладкий сон о десяти годах райской жизни, решительно нажал чиповую кнопку, вживленную в указательный палец, и на виртуальном бланке засветилась поставленная им электронная подпись. Вошедший сотрудник реабилитационно-утилизационного центра поздравил Бивера с правильным выбором, поблагодарил за патриотизм, жертвенность и гуманизм. Знакомые роботы перевезли кровать-носилки с Бивером в утилизационный отсек. Уже при перевозке Бивер задышал дорогим, свежим, сладким и дурманящим воздухом, телу становилось все лучше и легче. Носилки остановились в усыпальной нише. - Подаем анабиоз. Приятного сна! – прозвучал голос сотрудника. Сладко засыпая, Бивер успел почувствовать, как молодеет и хорошеет, как наливается силой и энергией его тело, лежащее на белом песке тропического пляжа. Он идеален, как прежде. В сознание вновь ворвались ярчайшие образы…