- Как вас найти? - надрывался я в трубку своего мобильного телефона. - Мы уже полпосёлка объехали, а найти районную администрацию не можем...
В райцентр Акбулак, расположенный неподалёку от границы России с Казахстаном, я в тот раз приехал впервые вместе с коллегами из оренбургской областной газеты. И сразу же заблудился.
Хрущёвские пятиэтажки здесь тянулись вдоль железной дороги. Всё остальное было натуральной деревней. А частое отсутствие заборов и палисадников выдавало казахский менталитет местных жителей.
Одинаково скромные домики выходили на одинаково занесённые снегом проулки. И где в этом большом селе найти местное районное руководство. - было загадкой. Потому и приходилось названивать чиновникам местной администрации, которые со своей стороны не понимали, как можно их не найти?
- Вы на какой улице?... - инструктировал нас какой-то спец. - Езжайте прямо, потом налево повернёте и упрётесь... Где поворачивать? У попугая... Какого?... Ну, на доме весёлый такой... Увидите. Там весь дом в узорах. Сразу поймёте...
Дом мы действительно увидели издалека. Его длинная, вероятно, пару раз надстроенная стена была расписана странными узорами, напоминающими и лист плюща, и кисть винограда .
- Похоже, мусульманские, - определили коллеги. - Там ведь нельзя живых изображать. Ни людей, ни животных. Вот они узоры и выписывали.
Машина обогнула дом, стараясь не засесть в сугроб, и нашему взору открылся вид на заднюю стену сарая, отгораживавшего двор от улицы.
На сарае во весь рост стоял громадный попугай в цилиндре и с мегафоном.
- Это кому тут нельзя живых изображать?
Сарай, как и дом, был выкрашен в жёлтый цвет, раньше, вероятно, яркий, а ныне заметно потускневший. Похоже, что хозяева давно не обновляли свой когда-то однажды разрисованный фасад.
Коллеги остановили машину, чтобы изучить местную достопримечательность.
- Может, зайдём?
В небольших райцентрах и отдалённых сёлах местные жители - люди, как правило, простые и открытые. И гостям всегда рады. Даже незваным.
Звонка у калитки не было. Пришлось с опаской входить во двор под звонкий лай привязанной собаки.
Навстречу нам из дома вышла хозяйка, небольшого роста, сухонькая, улыбчивая женщина.
- Салима, - представилась она и удивилась цели нашего прихода. - Вы из-за попугая? Да что ж в нём особенного? Здесь все уже привыкли...
Она тихо улыбнулась своим мыслям, видно, вспоминая то время, когда на стену её построек прилетела эта яркая птица.
- Его мой муж Баургали вместе с другом рисовал после ремонта по сырой штукатурке. Дело было давно, ещё до нашей свадьбы, в конце семидесятых... Он тогда переделывал землянку в дом, достраивал, поднимал крышу, усиливал стены. И чтобы дом смотрелся красиво, решил его разрисовать. Помог друг, самодеятельный художник. Даже не знаю, как его зовут. И никто, наверное, уже не скажет: муж давно умер.
Салима грустно взглянула на цветные узоры по стенам:
- Всё вокруг меняется. У меня уже другая семья. А эти узоры до сих пор напоминают золотые руки Баургали и фантазию его друзей. Хотела я, было, дом сайдингом обшить, чтоб смотрелся современно. Так не поверите, соседи отговорили. Собрались и так дружно, хором. Не трогай, говорят, нашего попугая. По нему же уже земляки ориентируются. Так и говорят. Где встретимся? У дома с попугаем.
- А как насчёт мусульманских канонов? Коран ведь запрещает изображать всё живое.
Салима хитро улыбнулась и покачала головой:
- Так ведь это жы было совсем другое время! В семидесятые годы все жили просто, дружно и весело. И даже не задумывались, как мулла посмотрит на наши художества, главное, чтоб людям нравилось.
И, веротно, что-то решив для себя. она добавила уже серьёзно:
- Нет, не буду дом сайдингом обшивать. Узор теперь нам память, а людям ориентир. Пусть встречаются у попугая.
Мы оглянулись. Попугай явно поддерживал такое решение своей хозяйки. С трудом балансируя на одной лапе, другой он поднимал мегафон и о чём-то пытался нам сказать.
- Что он говорит? - не выдержал я.
Салима пожала плечами:
- Не знаю. Как видно что-то не по-нашему. Баургали мне тогда не сказал, а теперь кто переведёт?...
В самом деле, только один художник знал, о чём говорит попугай, затерявшийся в снегах зимних буранов в маленьком посёлке среди великой степи. То ли радовался, вспоминая ту прежнюю жизнь, дружную и весёлую, без нынешних проблем, как заработать ещё по чуть-чуть. То ли подбадривал всех проходящих мимо, не расстраиваться от жизненных неурядиц.
"Посмотрите, - словно говорил он. - Каково мне в этом сугробе! А ничего. Живу. Веселюсь. Значит, будем живы!"