Андрей Павленко — один из лучших хирургов онкологов страны. Молодой красивый мужчина, прекрасный муж и отец около года назад узнал, что
и сам болен агрессивной формой рака желудка. Практически сразу он запустил свой блог о течении болезни в которой делился всеми тонкостями заболевания. Андрей тогда не знал, сколько продлится его проект. Теперь знает.
На днях на своей странице в Фейсбуке, Андрей Павленко сообщил, что шансов на спасение у него больше нет.
Он написал, что его жизненный путь завершается. Несмотря на операции и позитивную динамику, болезнь оказалась коварнее. При этом он призвал всех, кто сейчас продолжает лечение, не сдаваться и верить в выздоровление.
"Статистика вещь упрямая, и у вас даже с моим диагнозом есть шансы на излечение! Поверьте в это. Мне просто не повезло",
написал Андрей.
Андрей за работой, он спас не один десяток жизней и считается очень талантливым хирургом.
Он много раз рассказывал, что все началось с желудочного дискомфорта, появились боли натощак. Сначала я начал принимать лекарства, а потом пошел на гастроскопию, в ходе которой выявили опухоль. После взяли биопсию, а еще через сутки я сделал себе компьютерную томографию, по данным которой понял, что это уже третья стадия, что ситуация очень серьезная.
Далее из его интервью -
Мне всего 39 лет, и это даже не возраст для скрининга по раку желудка. Моя форма рака выпадает из статистики. На ранней стадии диагностировать ее почти невозможно, так как стенка желудка состоит из нескольких слоев, а разрастание опухолевых клеток произошло в глубоком базальном слою. У меня не простой график работы, и мне, как и всем врачам, сложно питаться правильно. И вот из-за нерегулярных приемов пищи открылась язва, что заставило меня сделать анализы. Благодаря язве и появлению болей опухоль проявила себя.
При третьей стадии и при эффективном проведении лечения у меня есть 45% шанса прожить 5 лет и более. Я, как врач, считаю, мои шансы примерно 50 на 50.
У меня совершенно не возмущен, что можно было обнаружить болезнь раньше - я падаю из общей статистики по возрасту. Такие люди есть и я их сам оперировал. Я делал такую операцию 29-летней женщине, там все закончилось печально и очень быстро. Она мне очень хорошо запомнилась, у нее на руках был трехлетний ребенок, она воспитывала его одна, а я знал, что она погибнет в течение трех месяцев.
О реакции близких
Услышать диагноз «рак» мне было, наверное, проще, чем обычному человеку, потому что с этой болезнью я сталкиваюсь каждый день. Но в первые несколько секунд было весьма тревожно. Тремор возник, честно говоря, хотя я очень устойчивый психологически человек. И пошла горячая волна от головы. Но это прошло буквально через минуту.
Жене я рассказал о диагнозе в день его постановки, когда получил гистологию. Мы договорились встретиться, чтобы сходить по магазинам, что-то купить детям, и в машине перед торговым центром я сказал ей, что у меня рак желудка, что мне предстоит лечение. Она была в шоке, расплакалась, распереживалась, у нее задрожали руки. Я ее успокоил как мог. И сейчас она, конечно, не в норме, но очень держится. Она мне не показывает этого, но я знаю, что ей сложно.
У меня трое детей — дочкам 13 и шесть лет, сыну год. Сложнее всего старшей дочке: она все понимает, я ей рассказал всю серьезность ситуации. Она мне тоже не показывает свои переживания, но жена говорит, что по вечерам дочка плачет в подушку.
Средняя дочь тоже знает, что папа лечится от опухоли, но ей 6 лет, подробности ей не нужны. Единственное, что может заставить увлажниться мои глаза, это мысли о моих детях. Безусловно, я думаю об этом постоянно.
Коллеги знают о диагнозе. Когда я им сказал, все были шокированы. Потом они присылали мне такие сообщения, что я был действительно тронут их заботой, их отношением ко мне. Ребята, которые у меня работают, — это ординаторы из Высшей школы онкологии, они поступали на конкурсной основе, а сейчас проходят обучение по особой программе. Они отличаются от среднестатистического ординатора тем, что очень мотивированны, эрудированны, имеют особый огонь в глазах — это видно. За год из людей, которые ни разу не делали операцию, они вышли на такой уровень, что делают так же грамотно, как я, хоть и медленнее. Конечно, все под моим контролем, я над ними как наседка, не даю делать ошибок.
Однажды вечером я попросил у ребят машинку для стрижки волос, сказал: «Завтра буду вас удивлять». Они, не дожидаясь моего прихода, собрались в тот же вечер (весь онкоцентр!) и сходили в барбершоп, где их побрили наголо. Я пришел утром на работу, зашел в ординаторскую, смотрю — а они все в шапочках. Я не понял, почему в шапочках. Вдруг они сняли шапки… И это, наверное, второй раз в жизни, когда скупая мужская слеза прокатилась по моей щеке. Это было настолько… ну, я понял, что они меня любят.
Андрей так же рассказывает - почему лечится в России.
Я не планирую лечиться за границей. Если ты живешь, например, в Германии и приходишь к онкологу, то у тебя стопроцентная вероятность того, что ты будешь получать лечение на основе современных гайдлайнов и стандартов. Если ты заболел раком в России и у тебя нет выхода на хороших докторов, ты играешь в лотерею. Но, поверьте, онкоцентров и многопрофильных клиник, где знают, что такое доказательная медицина, гайдлайны и стандарты оказания онкологической помощи, немало. Хороших докторов тоже много в России. Хотя в масштабах страны этого количества явно не хватает. В медицинском туризме есть свои нюансы. Я много раз сталкивался с ситуацией, когда зарубежные коллеги в серьезных клиниках нарушали онкологические стандарты в угоду получения финансовой выгоды. Многие расценивают медицинских туристов как мешки с деньгами. К сожалению, они себя этим скомпрометировали, поэтому медицинский туризм в Германию и Израиль начинает терять популярность, учитывая, что появились хорошие клиники и в России. Они разрозненные и неконсолидированные, они борются за влияние между собой, но они есть.
С момента того интервью прошлом более 6 месяцев и несколько раз ситуация, то ухудшалась ,то улучшалась. Андрей верил только в медицину, в чудо нет. И его не произошло.
Я с этого начала свою свою статью... С его письма на странице в инстаграме
Друзья!
Мой жизненный путь завершается! К сожалению моя болезнь оказалась коварнее и ее развитие за последние 2 месяца не оставила мне шансов!
Но я хотел бы сейчас предупредить всех кто находится на этапе лечения - не опускайте руки!
Статистика вещь упрямая и у вас даже с моим диагнозом есть шансы на излечение! Просто поверьте в это! Мне просто не повезло )
Я всегда был для своей семьи надежное опорой и защитой. Сейчас они остаются одни. Я знаю, что мои друзья будут поддерживать их, но в данном случае уверен, что лишней помощи быть не может.
Жена Андрея Анна так же прокомментировала МК.ru прощальное письмо мужа.По ее словам, то, что болезнь не победить, стало понятно два месяца назад. Анна рассказала, что Новый год семья встречала дома, при этом ее мужу необходимо ставить капельницы каждые два часа в качестве терапии.
"Это страшно, что никак не можешь поддержать любимого человека. Он всегда заботился о нас, а теперь нужна помощь ему. К сожалению, излечиться не получится, сейчас можно только поддерживать", - отметила женщина.
Он продолжать оперировать людей, даже после операции по удалению собственного желудка...