Продолжение 3
- Мария, куда ты на ночь глядя? – окликнул ее знакомый, попавшийся навстречу.
- В полицию. Кто-то мне забор сломал, – не растерялась Мария, махнула рукой, мол, некогда, и торопливо пошла дальше.
- Здравствуй, Иван, мне бы участкового нашего, - сказала она, подойдя к окошку дежурного в полицейском участке.
Мария его знала еще сопливым мальчишкой. Жил на соседней улице. С ее сыном в школе вместе учились. Все поселковые парни его дразнили Жириком. Он с детства был толстый и крупный. Сейчас он выглядел важным, работал в полиции и никто его не дразнил больше.
- Вы по какому делу, гражданка Мария Петровна? – Спросил он и улыбнулся.
- Дело у меня к нему.– Мария тяжело дышала от быстрой ходьбы.
- На месте, - сказал он и махнул рукой, разрешая пройти.
«И то, слава Богу», - подумала обрадовано Мария.
Она постучала в комнату и, не дожидаясь ответа, вошла. В тесной каморке помещался только стол, заваленный бумагами, на котором стоял компьютер, книжный шкаф у стены с папками и книгами, да вешалка для одежды. Николай, молодой человек лет двадцати пяти, сидел за столом, уставившись в компьютер.
- Здравствуй, Мария Петровна. Случилось что? – Николай привстал, встречая пожилую женщину.
- Случилось. Разговор долгий и лучше, чтоб никто не слышал, - Мария села к столу и перевела дух.
- Заинтриговала, - сказал Николай, налил из графина воды в стакан и подал Марии. - Рассказывай.
Мария честно все рассказала про Риту, как забрали ее в детдом, когда бабушка умерла. И про то, как пришла сегодня вся мокрая и больная к ней. Про то, что сбежала и сказала, что лучше умрет, чем вернется туда. Что сейчас она лежит у нее на печке с температурой.
Николай слушал участливо, внимательно, перебивая только для уточнения деталей. Он вспомнил себя мальчишкой, когда тоже сбежал из детдома, как прятался, как его поймали тогда….
- Вот и пришла к тебе. Одной мне не спрятать ее, чтобы никто ничего не знал. Жалко девочку. Хорошая да ладная выросла. Только на пользу ей детдом не пошел. Уезжала такая тихая, а приехала пугливая, дрожит, - прервала мысли Николая Мария.
- Да, огорошила ты меня. Дело серьезное. Я ведь тоже через детдом прошел. Родители в аварии погибли, когда мне четырнадцать было. Родственники не взяли меня. У кого квартира не позволяла, у кого свои причины были. И где бы я сейчас был, если б не один человек.
- Пацану оттуда одна дорога – на зону. А девчонкам, да еще красивым…, - он не договорил. - Искать будут не сами, в полицию заявят. Ориентировка к нам придет.
- Вот я и говорю, чтоб никто не знал. Спрятать надо. Ведь она не преступница. Ребенок. Несчастный одинокий ребенок. Не могу я ее опять туда своими руками отправить. До сих пор жалею, что ничего не придумала тогда. Да кто ж знал? Пришли без предупреждения уже с документами из школы. Даже не дали подготовиться, просто забрали. Сейчас также могут. – Мария смотрела на Николая, ища поддержки.
- Ночью вряд ли приедут. Пока звонков не было. Я участковый, мне этим и заниматься. Предупрежу, если что. – Он задумался, а Мария не мешала ему, понимая, что ввязываясь во все это, он может потерять работу, а то и хуже что.
- Завтра с утра я подъеду к вашему дому. Выведи ее, да вещи все отдай, что с ней были. К себе заберу на несколько деньков. У тебя опасно ей оставаться. У меня искать не будут. Квартира в новостройке на окраине поселка. Ее никто там не знает. Свяжусь с моим знакомым, который мне помог, правда, он на пенсии уже. Может что подскажет. Не волнуйся. А если спросят, зачем ко мне ходила? – Николай снова перевел разговор и хитро посмотрел на Марию.
- Да я уже Степану сказала, что хулиганы мне забор сломали. Жаловаться пошла к тебе.
- Ты удивляешь меня, Мария Петровна, все больше и больше. Вот. Пиши заявление. – Николай положил перед Марией листок бумаги и ручку.
- Что писать? – Не поняла Мария.
- Заявление, что тебе забор сломали. Чтоб все было естественно. Поселок маленький, все про всех знают. В одном конце чихнешь - в другом уже здоровья желают. Дежурный тебя видел.
- Верно, - спохватилась Мария. - Спасибо тебе, Николай. Ты извини, что по имени к тебе, без отчества. Молодой ты для меня. Хотя уважают тебя все у нас. Не то что твоего предшественника, земля ему пухом.
- А где девочка жила до детского дома? – спросил Николай.
- Дом Клавдии Демидовой через дом от меня. Мы подругами были с ней.
- Там вроде кто-то живет. Не родственник Риты? – Николай внимательно посмотрел на Марию.
- Все то тебе известно. Да. Отец Риты. Хотя с матерью ее женаты не были. Мать Риты красавица была. В Мишку влюбилась, забеременела. Когда живот заметен стал, тот сбежал на Север. И все эти годы не показывался. А как Клавдия умерла, да Риту в детдом отправили, так он и явился. Отец ему, наверное, сообщил, известный пройдоха.
- Вернулся почти сразу. Дом бесхозный. Твой предшественник Генка, Геннадий Назарович, - поправилась Мария, - за деньги и прописал его, как отца Риты. Про их любовь весь поселок знал. Хорошо, у девчонки смекалки хватило, не сунуться домой. Он ее сразу бы выдал. Не нужна она ему, и дом с ней делить не будет, - продолжала Мария.
- А мать Риты в городе работала на трех работах, что бы денег накопить и квартиру купить. На ногах простуду перенесла, потом воспаление легких приключилось. Поздно в больницу обратилась. Не спасли. Клавдия Рите не говорила, что мать умерла. Все в себе таила. Риту растила сама. Сердце ведь не железное. Не выдержало. Умерла, пока Рита в школе была. Ох, намаялась девка. Помоги, Коля, Богом прошу.
- Попробуем спасти твою любимицу. Не волнуйся. Хоть и на должностное преступление иду, - Николай говорил, а на самого нахлынули безрадостные воспоминания его мытарств.
Мария еще раз поблагодарила Николая и пошла домой по тёмным, пустым улицам. Редкие машины проезжали мимо, освящали ее фарами, спешили дальше. Да пара в обнимку прошла, ничего не замечая вокруг себя.
Дома она заглянула на печку. Рита вся разметалась от жары. Потрогала лоб — горячий. Девочка от прикосновения тут же проснулась, испуганно сжалась вся.
- Не бойся, это я. Ты как? Давай еще чая лечебного попьем с медом. Слезай. Рита сразу успокоилась, слезла с печки. Пока грелся чайник, Мария расспрашивала, что да как в детдоме было. Да градусник сунула девочке. 38, 6. Ничего, боялась, что будет хуже.
Рита сначала неохотно, потом со злостью, потом с грустью рассказывала, как жилось в детдоме, про драки, про мальчишек, которые к ней приставали и угрожали. Баба Маша со слезами на глазах качала головой, хваталась за сердце. Рита в свою очередь спросила, как догадалась деньги и адрес ей в куртку зашить.
- Мать моя во время войны девочкой была. Рассказала один случай. Их эвакуировали из Ленинграда. Неразбериха творилась, паника. Вот ей мама и зашила в одежду данные о ней, что бы, если потеряются, знала, кто она и откуда, и деньги разделила. Все обошлось. Не потерялись в суете. А когда голодали сильно, тут моя бабушка и вспомнила, про деньги, спрятанные в одежде ребенка. Они им жизнь в голод спасли.
- Вот и я, как ты пришла ко мне жить, тоже и вшила тебе в куртку записку и деньги. На всякий случай. А как со мной что случилось бы? Видишь, пригодились. – Мария погладила Риту по голове.
Рита благодарно обняла женщину, поцеловала.
- Баба Маша, вы для меня теперь бабушка. Никогда вас не брошу. Вы одна у меня остались.
Мария промолчала. Не была уверена, что нужно рассказывать сейчас про отца. Да и какой он отец ей.
Они пили чай, потом Мария отправила Риту на печку спать. А сама еще долго ворочалась в темноте и думала, получится ли спрятать девочку, уберечь. У нее ведь тоже никого не осталось…
Продолжение следует