Офицер лениво потянулся в кресле. Впереди было ночное дежурство, которое не предвещало ничего сверхъестественного. Пьяные драки, приезжие без документов, пьяные приезжие... Он безотчетно помешал остывший чай, отхлебнуло глоток. На часах была половина девятого.
В отделение вошла девушка. С виду ей было не больше 20, но взгляд выдавал. Она несколько помялась на пороге, ожидая приглашения, потом сделала уверенный шаг вперёд: «Я хочу заявить об угоне». Голос прозвучал чуть резковато, она явно волновалась.
Офицер неторопливо подался вперёд. Много их таких ходят. И все чего-то боятся: кто самих сотрудников, кто нерешаемости своего вопроса...
«Ну, рассказывайте,» - он жестом пригласил ее присесть на казённый стул. Разглядывая миловидное личико, он думал о том, что же сейчас случится? Драма в трёх действиях? Слёзы? Или уверенное и высокомерное требование? Топание ногами или рассудительный диалог?
Во взгляде девушки был напор. Но офицер все же сделал ставку на слезливую историю, поставив на кон бутылку светлого. «В любом случае я в выигрыше», - слегка усмехнувшись этой мысли, он стал вслушиваться в слова гостьи.
История была не тривиальной: бывший мучачо, верящий, что все ему может сойти с рук, наивная девушка, доверившаяся не тому, разбитый мотоцикл... Постойте! Мотоцикл? Офицер внутренне встрепенулся и ещё раз внимательно окинул взглядом рассказчицу. Маленькая, хрупкая. Ее хотелось защитить, спрятать. Но в то же время что-то говорило, что она и сама могла бы кого угодно защитить и спрятать. В ее глазах время от времени блестели лезвия кинжалов, готовых отправиться в обидчика.
Что же с тобой не так, девочка? Почему ты, такая сильная и миловидная, попала в ловушку из дешевого обмана?
Офицер перевёл взгляд на стол, приняв позу максимально соответствующую внимательному слушателю. История проста. И самое неприятное в ней то, что помочь он ей не мог. По крайней мере, как официальное лицо.
Они долго разговаривали. Он пытался выудить хоть что-то, что позволило бы ему действовать от имени закона. Закончив рассказ, девушка замерла в ожидании. Она не представляла, как быть дальше. Смятение - новая эмоция мелькнула во взгляде.
«Ее глаза словно путеводитель по энциклопедии эмоций,» - на секунду офицер отвлёкся от истории. Но, взяв себя в руки, вернулся вниманием в кабинет.
«Что ж, я приму у вас заявление, но буду честен: вашего рассказа, пусть и детального, мало для того, чтобы дать делу ход».
«Да, я понимаю,» - ее голос не дрогнул. Она словно вела переговоры, стараясь излучать максимальное расположение. Стоило отдать должное выдержке: истории с бывшими, произносящиеся в этом кабинете, обычно выглядят как брань между матросом и шлюхой в порту.
«И я обязан позвонить каждому из названных вами участников,» - в комнате повисло напряжение. Офицер буквально кожей почувствовал сопротивление гостьи, хоть она молчала.
«Хорошо. Вам продиктовать номера?» - самообладание взяло верх.
Сделав несколько звонков на громкой связи, он повернулся к девушке. Та была напряжена, но взгляд, что-то новое в нем появилось. Ах да, триумф! Каждый из звонков показал не мужчин, а напуганных мальчишек, почуявших раскрытие шалости и надвигающееся наказание. Офицер вздохнул. Эта игра на эмоциях была для него не нова, но испуга виновного явно недостаточно.
"Давайте так: сейчас в разговоре со мной они пообещали решить вопрос до конца недели, верно?" - гостья медленно кивнула, - "Поэтому подождите с заявлением. Если что-то пойдет не так, нам будет, чем апеллировать. А пока...пока остается ждать".
Когда девушка покинула кабинет, офицер снова откинулся на спинку стула. Он не знал, что будет дальше, но что-то внутри него заставляло желать хорошего исхода. Вряд ли они еще встретятся, но это было лучшее, что он мог для нее сделать.