Новая часть приключений офицерской дочери Юлии Лебедевой — картина о поражении вуайеристов в битве с печатным словом
Текст: Александр Кондуков
Чиновники, которые считают себя «визуалами», то есть людьми, воспринимающих информацию в тезисной форме с картинками, — явление довольно обычное. Все они активно используют чаты, их речь с годами изменилась и только при форматировании служебных записок они по-прежнему чтят канцелярские правила, написанные когда-то до них. Канцелярия — это фундамент, без него не может быть больших побед.
Предчувствие революции и кризис современных чиновничьих мозгов, которые не в состоянии быть выше получаемой информации, — это тема «Вторжения» Федора Бондарчука. Второй фильм фантастического киносериала дарит новый взгляд на мир современной молодежи и перспективу того, что будущим правителем может стать уже не преемник власти, а его проекция, которая транслируется в мир условно с Камчатки.
Во второй части у дочери полковника Лебедева, который успел стать генералом, серьезные проблемы. К ней приставлена охрана, кое-кто из невидимых спутников явно психически неуравновешен и имеет скрытые мотивы для мести, ученые проводят над Юлией опыты, на горизонте возникает зловещий герой Александра Петрова, действующий в стилистике «горбун из Нотр-дам». В довершении всего пропадает собака и — как снег на голову — обрушивается прекрасный инопланетянин в исполнении Риналя Мухометова, с которым рай и в шалаше, и где угодно.
Мертвенный жизненный ритм людей на новогодних праздниках наверняка подтолкнет зрителей посмотреть главный блокбастер года. Это такое же желание, как инстинкт размножения — работает только в предсмертных состояниях, когда необходимо срочно продлить род. Но мы все-таки не про реанимацию, а про кинопоказ, так что давайте разберемся в лучших качествах «Вторжения», которые у фильма Бондарчука имеются.
1. Актуальная паранойя. Уже в самом начале фильма героиня Ирины Старшенбаум по имени Юлия Лебедева показывает не только способности к управлению водой, но и природный напор. На институтской лекции с участием собачки-робота и закатывающего глаза куда-то к затылку Константина Богомолова Юлия демонстрирует лидерские качества, говорит от лица аудитории и показывает, что она — настоящий перспективный вожак. Тем обиднее узнавать, благодаря чему Юлия добилась таких высот и такой четкости — виной всему давление со стороны окружающих и создание условий, когда только принесение себя в жертву может что-то в этой жизни решить. И только в таких людях, способных поставить на кон репутацию и закрыть глаза на прошлое, авторы фильма видят лидерский потенциал. Изъясняться они могут путано и жарковато, но они хотя бы жертвуют собой, а вы что сделали?
2. Песня Сироткина. Если вам лень раздумывать над смыслом «Вторжения», все в тезисной форме изложено в эпизоде с пробежкой Юли Лебедевой в самом начале. Кругом такое все серое и до того похорошело, что хочется бежать от всего этого московского великолепия подальше. Песня действительно очень хорошая, а эпизод смотрится как отдельный красивый вставной зуб в челюсти с чуть более потертыми тленом частями.
3. Стокгольмский синдром. Определенный фатализм героев «Вторжения», которым в принципе плевать на собственную жизнь, и их подход очень заразителен, призывает зрителей славить то, что есть. Например, печатное слово, которое в фильме начинают поддерживать в критические минуты усилиями государственного аппарата, который травмирован перенасыщением информацией (из-за это у персонажей и все проблемы). И «стокгольмский синдром барной стойки», как пела в свое время группа RSAC в песне «Все твои падения», передается и персонажам, благо два ключевых поворотных эпизода в сюжете производится героями в откровенно нетрезвом состоянии.
4. Оптимистическая трагедия. Несмотря на то, что режиссер Бондарчук благодаря манипуляциям в сюжете ставит жизнь мегаполиса под угрозу, есть основания полагать, что он все-таки искренне любит город, по которому идут и шагают такие обаятельные люди с комсомольскими внешними данными. И видит в них потенциал. Даже у разъяренного охранника Юлии Лебедевой в айфоне имеется не соответствующая вроде бы его работе программа Soundcloud (возможно, он там слушает небезызвестный подкаст We R Your Friends и узнает новости поп-культуры). Вероятность гибели столько удачного поколения пугает.
5. Здоровый русский язык. «Вторжение» — прекрасный пример борьбы с водевильной манерой изъяснения большинства персонажей отечественного кино. Как и в случае с одухотворенной песней Sirotkin, которая заняла место пролетарского романтизма Макса Коржа из первой части, налицо серьезная работа с контентом. И у слушателя всегда есть выбор — слушать в плеере любимого артиста в условном стриминге по собственному выбору или смотреть новости, где постоянно врут и, вполне вероятно, транслируют помысел инопланетного разума. Так что в плане потребления качественной музыки на русском, которая еще и проиллюстрирована на примере ЗОЖа красивой актрисы Старшенбаум, значение картины Федора Бондарчука переоценивать сложно.
Вместо послесловия приоткроем секрет — сам Федор является не только проводником идей вкладывающих в его кино деньги корпораций, но и последовательным поклонником песни Кендрика Ламара «LOVE.». «Я бы предпочел, чтобы ты мне верила, а не любила меня», — поется там. И Бондарчук, уже привычный к атмосфере ненависти, сгущающейся вокруг каждой его премьеры, тоже старается не понравиться капризным зрителям, а сделать нечто убедительное. И заработать на этом миллиарды, как и полагается человеку, тратящему талант на коммерцию.