Джазовый концерт начался с инструментальной композиции на тему песенки «Летят перелетные птицы» Матвея Блантера и Михаила Исаковского, а закончился «Улыбкой» Владимира Шаинского и Михаила Пляцковского. Интересно - весь концерт состоял только из Советской музыки.
Сразу после исполнения «Перелетных птиц» саксофонист, а он вел концерт, объявил, что концерт посвящается 100-летию ВЛКСМ. Кто знал, что это такое, одобрили это посвящение аплодисментами.
После композиции на «Мелодию» Арно Бабаджаняна мы узнали, что концерт еще и анти санкционный. В ответ на санкции развитого мирового сообщества. Только он, так волновался и сбивчиво говорил, что я не понял, анти санкционность касается наших олигархов и вороватых чиновников или стран, именно им объявивших эти самые санкции. Если анти санкции музыкантов касаются упомянутых персон, то кто может утверждать, что им не нравится Советская музыка. Ведь ничто им человеческое не чуждо. Тогда это не справедливо. Ведь настоящая музыка может даже поставить на путь истинный. Как в фильме Чарли Чаплина, где слепая девушка, так трогательно поет в забегаловке, что у всех присутствующих вызывает слезы, доброту и тягу к честности. Кассир, укравший до этого в собственной кассе доллар, заплакал и вернул его обратно.
А если анти санкции в отношении англо-американских гадов, тогда тем более не понятен смысл слов ведущего об их, музыкантов понимании актуальности Импортозамещения. Он сказал, что Импортозамещение они выражают тем, что отказываются от исполнения американских джазовых стандартов. Теперь у них музыка наша, а исполнения все-таки не наши, т.е. джазовые. Джаз-это Америка.
Хотя тут можно поспорить. Французский композитор Морис Равель, считал родиной мирового джаза не Америку, а Россию, а родоначальником Модеста Мусоргского, введшего в музыкальное творчество не только импровизационную составляющую, но и импрессионистскую. Неожиданности от впечатлений, а впечатления от неожиданностей. Например, он реализовал это в фортепианных пьесах «Картинки с выставки», после посещения посмертной выставки друга, художника Виктора Гартмана, в 1874 году. Кстати, весь мир знает «Картинки» по оркестровке сделанной Равелем.
А английские рок-музыканты ELP увидели в этих пьесах Мусоргского начало напористого рока. Они выпустили диск и исполнили «Картинки» в рок - варианте на фестивале в 1972 году для многотысячной публики. И по поводу Рока тоже надо подумать, может он тоже наш со своей историей и культурой.
Короче, после произнесенного ведущим термина «Импортозамещение», встает дама с волевым подбородком, из слушателей, бросает на пол свой iPhon и каблуком раздавливает его, как мерзкую тварь, под восторженные возгласы присутствующих, которые повторяют со своими смартфонами то же самое. При этом, раздавливаемые издают какой-то невыносимый стон и смердящий запах. После этого все смотрят на меня и ждут. Я достаю телефон Nokia за 1380 рублей и хрясь его об пол, а потом туфлей. Раздался странный плач. Но никто не плакал.
Уж не знаю, уничтожение этой импортной техники было желанием обновить устаревшие модели? Или что? У меня-то, дома тоже лежит смартфон за 30 штук. Ха-ха.
Вышли на улицу. А там. Темень, дождь, грязь. Какой-то человек разбивал о стену дома хороший Rover, причем, с открытыми дверями. Отъедет, газ и в стену, и так снова и снова. Пока двери не отпали. Оказалось, это сам хозяин. Водитель проезжавшей маршрутки Hyundai под одобрительные выкрики пассажиров выломал монтировкой свою дверцу и смачно выругался.
Тут смотрю, все начинают снимать свою одежду, понимаю, импортную и бросают в откуда-то взявшийся костер. А у меня-то трусы турецкие, штаны и рубаха, настоящая Италия, куртка Германская, а туфли – вот забыл чьи. У Михаила Булгакова раздевание устроил Воланд, а тут – сами. В ужасе бегу голым, в одних носках, домой, спрятаться, а ноги не несут. Надо сказать, что я стесняюсь наготы, даже своей, даже в сауне, а там зеркальная стена. Просыпаюсь, в холодном поту. Ха. Так это же сон. Переворачиваюсь на другой бок и дальше спать.
Опять. «Импортозамещение». Выходим на улицу. Мужик разбивает Rover, та же маршрутка. Все голые. Но, никаких непристойностей. Владелец крутой Mercedes с умиленной улыбкой подсказывает слабые места конструкции дамам, и те изящно владея своими прелестями забивают бедную авто камнями. Красивая, хотя и странная, Актуальная инсталляция. В ужасе бегу голым, в носках, домой, спрятаться, а ноги не несут. Просыпаюсь. Сон. Переворачиваюсь и дальше спать.
Опять. «Импортозамещение». Выходим на улицу. Rover. Маршрутка. Mercedes. Дамы. Но! Несколько человек, голые, съедают афишу концерта, на которой иностранными буквами “Jazz Quartet, bass, keyboards, saxophone, drums”. Домой, голый, ноги, сон, просыпаюсь, спать.
Опять. «Импортозамещение». Все то же самое. Но! Саксофонист разгибает инструмент, разбрасывает детали и те, вращаясь, улетают в космос. Туда же улетают и детали, разбиваемой барабанщиком ударной установки. А за ними туда же улетают обломки акустического без ладового баса. Пианист носит, голый, ведрами воду и выливает ее в новенький концертный полно октавный рояль, а тот бегает по кругу на трех ногах по сцене, пытаясь взлететь, как раненный гусь. Клавиши уже превратились в белых и черных червей, вместо струн морские змеи и мурены. Домой, голый, ноги, сон, просыпаюсь, спать.
Опять. «Импортозамещение». Все то же. Но! Ведущий кричит: Таня, кто тут, Таня? Я голый. Вдруг, все мои двадцать пальцев превращаются в женские головки и разными голосами с нарастающим эхом: «Мы Эльвиры! Мы Эльвиры! Мы Эльвиры!». Вся публика в красных штанах, у мужчин хвостики волос на макушках и косички из бровей. Вдруг все начинают таять, испаряться, при этом раздаются какие-то писки. И короткие вспышки вместо каждого.
Домой. Голый. Открываю дверь. Пустота. Под ногами обрыв, улицы нет, но висят в воздухе дома. Странные какие-то. Какой без крыши, какой без окон, цветы на подоконниках, какая-то мебель. Людей нигде нет. Машин нет. Падаю, сейчас разобьюсь. Лечу, парю над бездной. Благодаря чему? Сон, просыпаюсь, спать.
Картинка depositphotos 197642880