Жара стояла невыносимая. На вокзальной площади толпилось много всякого народу. Бомжи и пьянчужки разного пола составляли местный колорит и валялись кто где. На трамвайной остановке тоже всё жило своей жизнью: продавец ларька лениво отсчитывал сдачу, очередной подвыпивший гражданин пытался продать по дешёвке прохожему «совершенно новые часы», в тени лежал другой гражданин, уже достаточно принявший на грудь и по этому поводу отдыхающий. Студенты, лениво скинув рюкзаки на землю, сидели на траве недалеко от остановки и пытались сосчитать оставшиеся деньги. Трамвай подошёл с невероятным скрипом и дребезжанием. Пассажиры, толкаясь и поругиваясь, расселись на противоположной от солнца стороне. Была среди них немолодая женщина, тяжёлую сумку она поставила на пол и протянула кондуктору мелочь. Духота набирала обороты. Пыльная поездка обещала быть долгой и нудной из-за невероятных пробок на дороге и стоящего в зените солнца. Уже через пару остановок состав пассажиров полностью поменялся, только женщина, сев поудобнее, насколько это было возможно, продолжала поездку и даже немного задремала. В центре города в трамвай вошла необычная компания – длинный худой парень в соломенной шляпе, камуфляжных шортах и потёртой майке, его приятель в драных джинсах, рубашке, державшейся на одной пуговице по причине отсутствия других и тряпочной панаме, и ещё один молодой человек в грязной футболке и чёрных, давно не стираных штанах, его волосы были стянуты резинкой на затылке в виде хвоста. У первого в руках был аккордеон, второй держал саксофон, и последний был обладателем гитары.
- Уважаемые пассажиры, чтобы ваша поездка была приятной, мы споём для вас эту песню, - прокричал гитарист и ансамбль заиграл вступление.
Пусть всё будет так как ты захочешь
Пусть твои глаза как прежде горя-я-ят
Я с тобой опять сегодня этой ночью,
Ну а впрочем.....
…………………………………………
Аккордеон пел громче всех, затем было соло на саксофоне, гитарист больше брал голосом. Пассажиры несколько оживились, только женщина во все глаза смотрела на саксофониста. Встретившись с ней взглядом, парень на долю секунды остановился, затем заиграл так, как только позволяли ему талант и умение. Импровизация на саксофоне заглушала и песню, и аккордеон и уж подавно гитару. Переливы сменялись мелодичным напевом, туда же вливалась невероятная грусть и бунтарство. Женщина продолжала смотреть на одного только саксофониста, в глазах у неё стояли слёзы. Когда песня закончилась, пассажиры дружно зааплодировали, многие достали свои кошельки. Саксофонист вызывающе посмотрел на женщину, она улыбнулась ему сквозь слёзы и тоже достала кошелёк. Трамвай подъезжал к остановке, и гитарист обходил трамвай, собирая плату за выступление. Женщина положила в бархатный мешок 500 рублей, потом достала ещё 500 и отдала собирающему в руки.
- Благодарю Вас, мадам, - гитарист вежливо поклонился.
Саксофон продолжал наигрывать печаль. На остановке музыканты вышли. Женщина посмотрела им в след и улыбнулась. На подножке саксофонист, не оборачиваясь, прощально махнул свободной рукой в трамвай.
День выдался неплохим, особенно повезло в полдень, когда в трамвае какая – то сумасшедшая тётка дала 1000 рублей. Каждый день бы так зарабатывать. Только Трубадур шёл как в воду опущенный. Фиксатый подсчитал барыши и присвистнул.
- Пацаны, а ведь мы сегодня штуку пятьсот заработали.
- Засунь себе их в жопу, - огрызнулся Трубадур, настроение было скверное.
- Найду место получше, - миролюбиво отозвался Фиксатый. – Ты чего в трамвае раскукарекался, чуть всю песню не обломал. То его играть не допросишься, то играет как в последний раз.
Трубадур молча сплюнул. Длинный заиграл на аккордеоне похоронный марш. Он вообще предпочитал молчать, и сейчас выразился с помощью музыки.
- По пиву? – Фиксатый тряхнул мешком с деньгами.
- Не охота, - уже менее раздражённо ответил Трубадур.
Аккордеон выразил свои чувства путём наигрыша на тему «Пой, ласточка, пой».
- А тётка, которая штуку отстегнула, похоже, того, с приветом. – Фиксатый присвистнул и покрутил у виска.
- Сейчас врежу по шее, узнаешь, кто с приветом, - Трубадур угрожающе засопел.
- Да что ты сегодня наезжаешь? Что я такого сказал? А ну тебя, пошёл ты куда подальше, - Фиксатый кинул мешок с деньгами на землю и зашагал прочь.
Секунды три Трубадур размышлял, как ему поступить, наконец, он тихо позвал:
- Алик, постой, друг.
Фиксатый, не останавливаясь, продолжал удаляться.
- Эта женщина моя мать, слышишь, ты? Я её 2 года не видел, с тех пор как поссорились с отцом. В трамвае я для неё играл.
Алик остановился, затем развернулся на сто восемьдесят градусов. Аккордеон играл «Полёт шмеля». Часом позже компания музыкантов ужинала в студенческой столовой института культуры. Вечером предстояло ещё играть в парке.
