Разочарование.
Теперь каждый день мы приходили на прикормленное место, ловилось не много. Один, два сазана в день, а иногда просидев целый день, уходили не с чем.
Дед Василий учил нас уроком рыболовства. Рассказывал, как подсекать, как вытаскивать на берег рыбу. Смотрел на нас и радовался вместе с нами. Бывало порой, и такое подведешь сазана к берегу, а он махнет хвостом, и оторвется и уйдет с крючка. Сколько мы потеряли метров лески, крючков, и удочек, мы не считали. На берегу построили тальниковый шалаш, что бы прятаться от дождя, да и от солнца тоже. Домой днем не ходили, можно только догадываться, сколько переживаний доставляли родителям. Целыми днями, пропадая на речке.
Обустроив кострище, как показал деда Вася, стали варили чай, печь картошку. Продукты брали из дома. Дед Василий показывал, как заварить чай с черемухового листа, боярки, крыжовника.
Удочки мы убирали в куст тальника, до следующего раза, не забывая привозить и подкормку. Держали ее в старом ведре, постоянно обновляя, и подкладывая в чулок. Теперь уже два чулка на веревке лежали под яром, в омуте.
Ни чего не предвещало беды. Но однажды придя на утренней зорьке, мы увидели, что наше мест занято. Приезжие рыбаки раскидали свои снасти, перемёты, закидушки, сеть. В нашем шалаше шло веселое застолье.
Удочек наших на месте не оказалось, они поломанные они лежали в люльке мотоцикла Урал.
Покрикивая на нас, чтобы мы убирались отсюда, они демонстративно проверяли снасти, вытаскивали прикормленную нами рыбу.
Деда Василия в этот день не было, а противостоять четырем взрослым, пьяным мужикам, на двух мотоциклах мы не могли. Мы просили отдать наши удочки, которые состояли из японской лески, неведома как найденной в Чите двоюродным братом Валерой, и кованых крючком, которые делал, нам в кузнице, кузнец дядя Федя. Но все было напрасно.
После этого случая мы пробовали снова прикормить в этом месте рыбу, но она ушла.
Говорят, что эти горе-рыбаки взорвали яму тротиловой шашкой. Так мы потеряли свое место, и разочаровались в людях.