Вообще-то сначала Вера восприняла новость радостно. Конечно, особого восторга по поводу того, что отцу ничто человеческое не чуждо, не испытала. Странно как-никак. Семья и Верин папаша - явления вообще-то не совместимые, и о том, что он может пойти на эту глупость второй раз, ни Вера, ни Валентина Борисовна, её мама, не думали. Но и не удивились, узнав. Валентина Борисовна вообще не уставала повторять, что скрытность её бывшего супруга - единственная открытая ею черта его характера. За все 14 лет совместной жизни.
Мать и дочь, впрочем, могли бы вообще ни о чём не узнать, не посети Веру вдохновение проведать отца в один воскресный осенний денёк. Да и вдохновение ли то было или, может, просто практические соображения руководили ей? Трудно сказать.
Да, необходимость серьёзного разговора назрела давно. Вера понимала, что для обращения к сотрудникам опеки по поводу усыновления, она должна вначале обеспечить будущим детям и себе жилищные условия. Но как их обеспечить, если половина квартиры, в которой они живут с матерью, вовсе не её, а папы? А когда не своё - и делать ничего не хочется, известно. Ну, возьмётся она за третью или четвёртую работу-подработку, на последнем издыхании доделает ремонт. А на следующий день папочка предъявит планы на свою половину, продать, к примеру, захочет. И что? На кону мочало - начинай сначала? Уж хотя бы узнать о его намерениях она, чай, имеет право!
И Вера пошла в гости, предварительно позвонив и определив время, удобное обоим. Конечно, на основную причину своего визита выводила разговор извилистыми, окольными путями. Чего доброго, подумает родитель, что его хоронить раньше времени вздумали! Но ведь и близко ничего подобного нет! Пусть живёт до 130 лет. Пусть заявит о наличии ещё других наследников - Вере отчего-то всегда хотелось, чтобы у неё были ещё братья или сёстры по отцу. Ей нужны свидетельства того, что папа хоть кого-то в жизни своей любил - это просто ей не повезло.
Так что пусть появятся в её планах дополнительные неудобства, лишь бы знать о них заранее. Представлять, к чему себя готовить. Расслабиться или же, наоборот, поднапрячься?
Поэтому вопрос "Какие, пап, планы на квартиру?" - оказалось в итоге вовсе не сложно произнести. К её удивлению, реакция отца была скорее радостной, словно он ждал этого вопроса. "Я в завещании всё тебе отписал. Я просто тут...это... женился месяц назад. Ну, я не хочу, чтобы между вами потом были какие-либо склоки. А так часто бывает, когда человек заранее не позаботится".
Вера ахнула: как? когда? отчего молчал?
- Да Мариночка говорить не хочет. Она и родителям своим ещё не говорила. Не хочет, чтобы знали. Мы даже расписываться в другой город ездили. Упрямая она. Везёт мне на упрямых, - добавляет Фёдор Александрович весело.
- А вообще она девочка хорошая, на врача учится. Мы с ней уже четыре года вместе.
Да, такие и прочие подробности о новоиспечённой родственнице слегка смутили Веру, но, как девушка воспитанная, она не подала виду. Заверила отца, что очень рада, высказала желание повидаться с "мачехой". Но та, похоже, совсем не настроена на родственное сближение.
Что ж? Фёдор Александрович - человек взрослый, здравомыслящий, серьёзный. Мозги в порядке, иначе как бы он до сих пор в универе преподавал? А то, что в свои почти семьдесят верит в чувство или хотя бы в верность молоденькой девчонки... Что ж, Вера уже поняла, что мужское самомнение - если и не двигатель прогресса, то Колосс Грандиознейший. А уж на глиняных ли ножках или нет - это как получится.
Валентина Борисовна известию обрадовалась. "Какое счастье, Верочка! Теперь ты здесь полная хозяйка!" По поводу молоденькой жены старого профессора изрекла следующее:
- Каковы же мужчины? Сколько самомнения! О чём они вообще думают?! Но ведь не может молодая женщина без отвращения спать со стариком... Странно, что Федька женился. Наверное, ультиматум перед ним поставила девица эта. А вообще молодец она! Если 4 года его терпит, заслуживает того, чтобы на ней женились.
Но на следующий день, обсудив новость с тремя подругами, Валентина Борисовна запела по-иному.
- Вер, ты подумай, в какой мы теперь опасности! Завещание он, видите ли, составил! Да его переписать - минутное дело. Всё зависит от того, как будет петь его новая жена. А насчёт этой пташки сомневаться не приходится: обобрать его решила до нитки. А потом половину даже этой квартиры придётся тебе с ней делить. Нет! Поговори с отцом, и пусть делает дарственную сейчас! Пока он ещё в здравом уме, а что через десять лет будет... Кто ж знает?
Вера умом понимает, что мама права. Розовые иллюзии о том, что папа теперь не одинок, летят со скоростью звука ко всем чертям. Она пытается представить свою "мачеху". Молодая, вызывающе красивая прожигательница жизни, мечтающая "получить от этой жизни всё" - естественно, за счёт мужиков, которыми пытается вертеть, как хочет, а не за счёт собственных способностей. И не желающая иметь детей (папа успел сообщить и об этом)! Последнее обстоятельство для Веры что лакмусовая бумажка. Её начинает грызть неприязнь к женщине, которую ни разу не видела, и, быть может, не увидит никогда. И, совсем не думая о том, что подобная оценка человека несправедлива, Вера со злостью думает, как быть дальше.
Упросить отца сделать дарственную и выписаться от них? Что-то подсказывает ей, что он может согласиться. Тогда ей предстоит платить за квартиру как минимум вдвое больше, чем теперь. И отдать его долг за капремонт, ибо папа никогда не платил за него - из принципа.
Брюзжит Вера, впрочем, чисто так, для солидности. Она понимает, что должна ощущать благодарность: проблема-то разрешилась. А если благодарность не ощущается - так это потому, что место старой проблемы заступило несколько новых. Но и это пустяки. Квартирный вопрос не должен портить людей, мы ж не булгаковские герои!