С этого события Георгий Жженов начинает свою книгу воспоминаний "Прожитое".
Дословно эта мысль звучит так: "Началом всех несчастий в нашей семье явился роковой декабрь 1934 года, когда был убит Сергей Миронович Киров". Конечно, для тех, кто знает историю, ясно, что после убийства Кирова пострадало много невинных, но почему-то когда узнаешь о каком-либо конкретном случае, всегда удивляешься, как такое могло быть – до того абсурдным кажется происходящее.
Причем брат (его звали Борис) не пошел на похороны не из политических соображений, а просто из-за "сильных декабрьских морозов" и отсутствия подходящей зимней обуви (что для того времени не было чем-то редким – с одеждой и особенно с обувью, как известно, у большинства в то время была беда).
Борис был студентом и попросил комсорга разрешить ему не идти на похороны словами: «Если я пойду в Таврический дворец, я обязательно обморожу ноги. Какой смысл? Кирову это не поможет» .
Комсорг же решил заработать на этом очки и донес на Жженова, переврав его слова. Будто бы Борис сказал: «От того, что я пойду прощаться, Киров не воскреснет», за что "его исключили из университета" (правда, потом восстановили после обращения в прокуратуру). Позже (в 1937) осудили на 7 лет за "антисоветскую деятельность". Видимо, на него поставили клеймо антисоветчика еще в 1934 (как я понял из этих воспоминаний).
Сам Георгий в то время на советскую действительность смотрел сквозь розовые очки. И на последнем свидании с братом решил посоветовать тому "хорошо и добросовестно работать в лагере" и нес, как сам же замечает, прочую пропагандистскую чушь.
Борис же к тому времени (в застенках) познал советский дзен, и его последними словами, обращенными к брату были: «Пошел вон отсюда, болван! Позови мать».
Последними, потому что он погиб в неволе (в 1943).
Вот что пишет об этом умудренный опытом Георгий Жженов:
"С искренней верой и простодушием мы лихо распевали побасенки Лебедева-Кумача… Мы многого не знали! Не знали, не ведали, что в стране, «где так вольно дышит человек», тюрьмы уже под завязку набиты сотнями тысяч таких же, как и мы, ликующих жертв.
Последнее прощание с братом каленым железом вечно жжет мою совесть!"
Семью Бориса "выслали в Казахстан". Георгий отказался уехать, на что услышал в ответ: «Не поедешь – посадим!»
Его и посадили на 5 лет, причем ему, как многим другим, не повезло. Срок заключения продлили в связи с тем, что шла война.
Скажите, что может быть хуже? Ты ждешь выхода на свободу, считаешь дни, а потом тебя дают дополнительный срок. Такое трудно пережить.
Через 4 года после освобождения Георгия Жженова отправили в ссылку "на поселение в Норильск за шпионскую деятельность".
Вряд ли брат знал, к чему приведет его поступок. Да и не сделал он ничего предосудительного.
Если бы комсорг не хотел отличиться, то ничего бы не было (кстати, было бы интересно узнать о дальнейшей судьбе этого комсорга). Но другие в комсорги и не попадали, а если попадали, то сами же и страдали. Так что о случайности не стоит говорить. Этот случай закономерен. Конечно, если бы Борис промолчал, как все, и пошел на похороны, то его брат, скорее всего, стал звездой гораздо раньше (ведь до осуждения он уже начал сниматься, даже сыграл в знаменитом "Чапаеве"), а может быть, наоборот, большим актером его сделали большие переживания. Говорил же Достоевский: "чтобы писать – страдать надо". Наверное, чтобы играть, как Жженов, – тоже надо страдать.
Эта история напоминает судьбу одной семьи из "Замка" Кафки, когда отказ девушки вступить в связь с чиновником делает отверженными всех членов ее семьи. Недаром во времена СССР ходила фраза "Мы рождены, чтобы Кафку сделать былью". Правда, про Кафку у нас узнали уже во второй половине 20 века.
Жуткие сексуальные эпизоды из "Архипелага ГУЛАГа"
Чему удивлялся Черчилль, обедая со Сталиным в Кремле в 1942 году
Черный юмор Сталина однажды закончился расстрелом
Сталин дал ей сталинскую премию - она ответила: "Вы - преступник"