Несомненно, Рождество и Новый год – самые светлые и добрые праздники для всех жителей Беларуси. Но в славянской традиции есть еще один, к сожалению, многими забытый праздник – Коляда. Его истоки уходят в глубокую древность, что делает его вдвойне интереснее. Сегодня мы расскажем читателям несколько “колядных” легенд, услышанных нами в деревне Ломаши Сеньковщинского сельсовета (Слонимский р-н, Беларусь).
“ГАСТРОНОМИЧЕСКАЯ” ВЕРСИЯ
Интересно, что населенные пункты с названием “Ломаши” кроме Слонимского встречаются еще в Глубокском районе Беларуси и в Псковской области России. Лингвисты утверждают, что это название имеет патронимическую основу, то есть произошло от фамилии или прозвища Ломаш (Ломач). Но у нас есть своя, местная, версия происхождения названия деревни, которую условно можно назвать “гастрономической”. По легенде, в канун Рождества, жители более бедной южной части деревни предпочитали готовить традиционную кутью (обрядовое блюдо из ячных круп), а их соседи в более зажиточных домах на колядный стол ставили ломанцы. Те, кто предпочитал кутью, впоследствии объединились в деревню Куцейки, а любители ломанцев составили население Ломашей.
КУТЬЯ И ЛОМАНЦЫ
Что такое кутья читатели знают, а вот о том, как выглядели ломанцы интересно рассказывает Александр Белый. Этот исследователь белорусской кухни отмечает, что в XІX веке у белорусов “на калядным або навагоднім стале куцця ўсё ж стаяла — старыя заклікалі аддаць належную пашану даўняму звычаю. Але маладое пакаленне, асабліва дзеці, ледзь-ледзь “дзяўблі” пару лыжак, бо на стале ж не бракавала куды смачнейшых страў! І паступова роля галоўнай каляднай рытуальнай ежы пачала пераходзіць да ламанцоў, або сліжыкаў — невялічкага печыва, часам з прэснага, часам з кіслага цеста, якое елі з макавым малаком і мёдам, ламаючы (адсюль назва) уздоўж ліній, папярэдне праведзеных на пласце цеста нажом.
Коласава “Новая Зямля” сведчыць пра гэта так:
А там ламанцы-праснакі
З пшанічнай добрае мукі;
А макаў сок такі салодкі!
Ламанцы ў ім, ну, як калодкі —
Так добра макам праняліся,
У рот паложыш — абліжыся…
Прэсныя і цвёрдыя ламанцы, якім смак дадаваў толькі мак і мёд, відаць, былі пачатковай формай стравы, намякаючы на аблаткі, або гостыю — рытуальныя праснакі, якія хрысціянскія вернікі спажываюць падчас камуніі (прычасця). Аднак і прэсныя ламанцы, і салодкія сліжыкі, і іншыя варыяцыі на гэтую тэму маюць тую ж сімволіку, што і куцця і царкоўныя просвіры, а больш дакладна — сімволіку хрысціянскага прычасця. І пра гэта не зашкодзіць памятаць таксама за навагоднім сталом”.
“ДОН КИХОТ” ИЗ ЛОМАШЕЙ
Интересно, что “Ламаш” – это название старинных районов (фрегезий) в Португалии. Созвучно название и со знаменитой испанской Ла-Манчей, родиной Дон Кихота. Возможно, в старину между нашими и западными рыцарями существовала какая-то связь.
Известно, что в XVI веке в Ломашах жил свой “Дон Кихот” – хорунжий надворный литовский (в 1529-1540 гг.) Войтех Нарбут (род. в 1500 г.), который прославился своим полководческим талантом, за что и получил в подарок от короля ряд имений в Слонимском повете. У Войтеха было два сына: Станислав – староста Ошмянский и Петр (ок. 1540-1603 гг.) – слонимский земский судья (в 1577-1603 гг.). Станислав Нарбут и его жена Гальяшка Глебовичовна владели не только Ломашами, но и Мижевичами, Роготно (теперь Дятловский р-н) и другими имениями.
ХЛЕБ-СОЛЬ И “ГНЕДАЯ КЛЯЧА”
На Коляды и другие праздники гостям в Ломашах всегда были рады, встречали хлебом-солью, “чарачкай и шкварачкай”.
Однако бывало, что гости прихватывали с собой то, что у хозяев “плохо лежало”. В “Актовых книгах Слонимского гродского суда” сохранилось множество записей, иллюстрирующих “криминальные” подробности жизни наших предков.
Так, 2 июня 1591 г. у подданного Петра Нарбута “Олехна Манцовича из именья Нарковского” была украдена “кляча (лошадь) шерстью гнедая”.
В Нарковщине у Нарбута был урядник Ян Куцович, который, узнав о краже, вместе с возным (судебным исполнителем) Сидором Милютичем “опыт чинил, три копы (собрания местной общественности) збирал”.
Сыщики обшарили все окрестные леса и поля, обошли все крестьянские дворы в Сеньковщине, Ломашах и соседних селах, но пропавшей лошади так не нашли. Однако в ходе разбирательства выяснилось, что подданный пана Станислава Нарбута Федор Андреевич, “з села Ломашов, гостя в того часу в дому своем переховывал”.
Односельчане обязали Федора привести своего “гостя” на следующую “копу”, и тем самым отвести от себя подозрение к причастности в краже. Однако “гостеприимный” крестьянин ни через неделю, ни через две на суд общественности неизвестного “гостя” так и не привел.
“Копа” во главе с возным Сидором Милютичем, возложив всю ответственность за кражу на Федора Андреевича, взыскали с него “за клячу две копы грошей литовских”.
Продолжение следует.
Подписывайтесь на мой канал "ПРО СЛОНИМ".
Игорь ПРОКОФЬЕВ.