Рассказы неаполитанской тётушки (Глава 5)
Таисия работала на Мари уже почти два месяца и была знакома пока только с дочерьми женщины, Алессандрой и Глорией. Старшей дочери, Глории, было уже самой что-то около 60 или чуть меньше, а Алессандре лет на 7 меньше. Обе они прекрасно выглядели, значительно моложе своих лет.
Чувствовалось, что жизнь их была беззаботной, не сравнить с теми трудностями, что пережила их мать. У них у самих уже давно были дети и внуки, правнуки Мари. Это была очень большая семья и все они жили в разных уголках страны.
В доме с Мари сейчас постоянно проживала только Алессандра. Муж её недавно умер, а дети давно выросли и создали свои семьи, вот поэтому она ничем не была обременена и коротала свои дни подле матери. Глория появлялась ближе к выходным, она приезжала из Неаполя, где проживала с мужем.
А ещё у Мари был сын Роберто, с ним пока Таисия не встречалась, потому что он жил в Риме и приезжал редко. Робертино - именно так называла его по привычке мать, рассказывая о нём Таис и расхваливая на все лады. По её рассказам выходило, что он является мечтой любой женщины.
Женившись однажды и быстро разведясь, Робертино больше не спешил связывать себя матримониальными узами и в свои 50 по-прежнему являлся завидным холостяком для соседских молодух и разведёнок.
Он бывал у матери наездами и всегда предупреждал о об этом заранее, и тогда все вокруг, по словам его сестёр, начинали суетиться и готовиться ко встрече дорогого гостя.
А пока всё в этом доме протекало без спешки и суеты. Мари по-прежнему рассказывала свои истории из жизни, а Таисия выполняла свои обязанности, читала ей книги и пела на ночь.
Она подробно записывала все рассказы Мари на свой ноутбук, после того, как желала ей спокойной ночи и шла к себе. Вся жизнь Таисии сейчас была подчинена строгому распорядку, но ей нравилось работать на эту дружелюбную семью. Рассказы Мари всё больше увлекали её.
После того, как Мари отучилась и начала жить самостоятельно, у неё началась новая жизнь, о перипетиях которой, Таисии по-прежнему было интересно слушать и пожилая женщина продолжала посвящать свою сиделку в свои воспоминания:
Я была прехорошенькой в свои 18, фигура моя наконец стала приобретать женственные очертания. От ухажёров у меня всегда отбою не было, но именно тогда я поняла, что могу нравиться мужчинам, хотя я и не поощряла их в этом.
Мне вообще не хотелось их внимания, потому что после Йоганна все они казались мне похотливыми животными. Когда я шла по улице на работу или домой после работы, многие из них оборачивались мне вслед и присвистывали, пытаясь привлечь моё внимание.
Я работала в крупной компании FERROLI скромной машинисткой в конторе, но гордости у меня было поболее, чем у царицы Савской. Предприятие FERROLI как раз только открылось, когда я пришла туда на вакантную должность.
Эта компания и сейчас успешно процветает, ты наверное о них слышала. Они и тогда, как и теперь, занимались проектированием, разработкой и производством оборудования для систем отопления и кондиционирования воздуха.
В компании работало очень много умных и амбициозных молодых людей из тех, кого сейчас принято называть мозгом предприятия. Конечно и простых работяг среди них было много. Все они были хорошими и не очень, добрыми и злыми. Среди них и сотней других я и вращалась.
Я быстро подружилась с другими девушками, которые сидели в одной комнате со мной и набирали на печатной машинке огромные простыни текста. Все печатали очень быстро и я тоже старалась не отставать от своих подруг.
К концу дня от стрекота множества машин и мелкого текста перед глазами частенько болела голова, но мы были молоды и беззаботны и быстро забывали о плохом. После работы мы могли стайками забежать в кинотеатр и смотрели последние новинки кино Италии и других стран.
Это было золотое время и я вспоминаю о нём с лёгкой грустью, потому что всё это осталось в прошлом. Я тогда очень часто пела и хоть давно позабыла свой родной язык, но многие песни пела на украинском по памяти, так, как они осели в моей голове.
Конечно кроме того, я пела и итальянские хиты. Мои подруги часто собирались у меня в моей комнатушке, куда мы приходили все вместе после кино и просили меня спеть. Именно тогда меня и услышал мой Стефано. Он как раз сидел в кафе за столиком, прямо под моими окнами.
Он тогда ворвался как вихрь в мою жизнь и стал настойчиво за мной ухаживать. Это был красивый юноша 23 лет, он был из приличной семьи и очень хорошо воспитан. Что привело его в это маленькое кафе, спросишь ты? Наверное то была судьба, как бы высокопарно это не звучало.
Стефано очень красиво за мной ухаживал и просто проходу не давал, когда я шла на работу или с работы пешком. Жила я неподалёку от своего предприятия, в 10 минутах ходьбы и всякий раз встречала его на своём пути.
Он смотрел на меня горящими глазами и в руках его всегда был приготовлен для меня букет фиалок. Не скрою, он мне тоже очень понравился с первого раза, но, тем не менее, я его отвергала. Отвергала не потому, что он был плохой или я хотела найти себе партию получше.
Я не хотела портить ему жизнь, потому что после той нехорошей истории с Йоганном, чувствовала себя грязной. Он заслуживал добропорядочную девушку, каковой я не являлась, хоть и вела замкнутый образ жизни. Отпечаток пережитого кошмара всегда преследовал меня.
Но Стефано продолжал встречать и провожать меня на улице и дарить скромный букетик фиалок. И тогда я решилась ему всё рассказать. Мне хотелось, чтобы он ужаснулся, узнав о моём грехе и больше не захотел иметь со мной ничего общего. Но всё случилось наоборот.
Во время моего рассказа он яростно сжимал кулаки и порывался найти и убить Йоганна, настойчиво спрашивая его координаты. Но я давно жила другой жизнью в Риме, после того, как Алекс увёз меня в столицу из Вероны, где проживала его семья и с тех пор я больше ничего не хотела о них знать.
После моего рассказа Стефано сказал, что очень любит меня и ему плевать, что я больше не являюсь невинной девушкой. Он сказал, что для него я всегда буду единственной и неповторимой. И я сдалась под напором наших чувств. Он быстро познакомил меня со своей семьёй.
Я тогда словно очутилась в сказке. Все в этой семье уважали друг друга и у них были очень сильные традиции. Меня, без роду и племени, приняли как родную и ни разу не упрекнули, что я вошла в их семью, придя словно из ниоткуда. В этой семье уважали выбор своих детей.
Мы со Стефано поженились не сразу и до свадьбы он ни разу не прикоснулся ко мне, настолько его любовь ко мне была сильна. Мы поженились через 3 года после первой встречи, когда мне исполнился 21 год и ни разу я не пожалела о том, что выбрала моего Стефано.
А через два года появилась Глория, наша дочь. Но все годы своего замужества я ни на минуту не забывала о своём первенце, который умер сразу же после рождения. Я чувствовала свою вину за то, что не давала ему свободно дышать и прятала его, стягивая туго свой выпирающий живот.
Иногда он являлся мне во сне и я видела неясные очертания его лица и слышала его младенческий лепет. Это означало, что ему там хорошо в раю и он меня прощает, но боль утраты долгие годы сопровождала меня, несмотря на то, что я была счастлива в браке.
Мари рассказывала историю своей жизни и раз за разом проживала её заново. Они с Таисией очень сблизились за это время, возможно ещё и потому, что у них были родственные души.
Кроме того, Таисия отлично выполняла свои обязанности. Мари всё так же настойчиво просила петь ей перед сном. Она называла её песни своими колыбельными и сказала, что после того, как их прослушает, ей очень хорошо спится, а во сне она видит своё беззаботное детство до войны, когда родители были живы.
В один из таких вечеров, без предупреждения прибыл сын Мари Роберто. Он вошёл в дом и бесшумно поднялся в спальню своей матери, по пути не встретив ни единой души. После ужина все в доме занимались своими делами и поэтому его приезд остался для всех в доме незамеченным.
Мужчина поднимался по лестнице наверх, на звуки дивной песни Таис. Голос её завораживал и Роберто, как истинный итальянец, мог оценить её исполнение и красоту песни в полной мере. О новой сиделке он уже был наслышан от сестёр, которые нахваливали её на все лады по телефону.
Он замер у спальни матери и не спешил входить, а слушал заворожённо, стоя под дверью. За одной песней последовала другая, а потом и третья. Каждая песня была по своему уникальна и все они были спеты на незнакомом для Роберто, но очень красивом и певучем языке.
Когда звуки песни умолкли, сын наконец вошёл в спальню матери. Глаза Мари сразу же вспыхнули ярче, чем горели все звёзды на небосклоне, вместе взятые. Она представила сына Таис и тот галантно поцеловал ей руку.
От смущения Таисия не знала куда себя девать. Ей уже давно не оказывали таких знаков внимания. Как только у неё начинались отношения с мужчинами, её начинал мучить во сне Игнат.
Он и без того каждый день снился Таисии. Обычно он являлся под утро, словно проверяя всё ли в порядке с его женой. Но в период её отношений с кем-либо, Игнат изводил её ещё больше и снился на протяжении всей ночи, не давая вздохнуть.
Видимо покойники тоже умеют чувствовать и ревновать, иначе чем объяснить всё это? Конечно со стороны Роберто поцелуй в руку был не более чем вежливостью, но сердце Таисии за всё время, что Роберто находился в доме матери, теперь часто билось, как только он останавливал на ней свой взгляд.
