Обладатель бархатного тенора и универсального таланта, Иван Ожогин – актер, певец, лауреат «Золотой маски», исполнитель главных ролей в мюзиклах «Призрак Оперы», «Бал вампиров», «Мастер и Маргарита», «Джекилл и Хайд», «Чикаго». Иван поет на 15 языках мира, работает в музыкальных театрах Германии и успел обрести множество поклонников в Европе. В интервью журналу «Философия отдыха» артист рассказал о поиске положительного в отрицательном герое, актерских экспериментах и новых интересных проектах.
В одном из интервью вы говорили: «Слушая записи Олега Анофриева и Робертино Лоретти, я мог свободно их скопировать, хорошо получалось». Думали ли вы тогда, что станете звездой мюзиклов? О чем мечтали на заре карьеры?
Вряд ли я мог думать, что стану одним из главных исполнителей мужских партий в российских мюзиклах. В то время я, наверное, еще и не подозревал, что мюзиклы вообще существуют, и не очень понимал, что это такое. Тогда я мечтал исполнять песни для кинофильмов, выступать на сцене, петь красивые произведения, не обязательно классику, но и эстраду – советскую, зарубежную. Это было для меня отправной точкой и тем, к чему я всегда подсознательно стремился. Цель во многом достигнута – к слову, уже в конце января 2019 года в Московском международном доме музыки состоялся мой большой сольный концерт с оркестром.
Иван, вы поете в церковном хоре и в то же время партии разного рода злодеев. Одно другому не противоречит?
Одно другому не противоречит, а помогает. Это известное правило: когда мы исполняем отрицательную партию, то всегда ищем положительное в герое и оправдываем его, стараемся найти в нем то хорошее, за что зритель полюбит его. В каждом человеке есть и хорошее, и плохое. Это смешение, борьба противоположностей всегда будет интересна зрителю.
Вы спели главные партии во многих мюзиклах. Какая, по вашему мнению, самая яркая и запоминающаяся?
Все свои главные партии я очень хорошо помню и люблю. Самые яркие и любимые – Ромашов из мюзикла «Норд-ост»; конечно, «Призрак Оперы»; граф фон Кролок из «Бала вампиров».
Говорят, вы по-прежнему ходите на кастинги, а кажется, предложения должны сыпаться на вас, как из рога изобилия… Неужели это не так? И неужели бывает, что во время кастингов выбирают не вас?
Да, я хожу на кастинги и думаю, что это правильно. Даже тот артист, которого хорошо знают и любят, должен приходить в коммерческие проекты. Он должен показаться в материале среди других претендентов на роль и либо доказать, что он лучше, либо уступить кому-то более подходящему. Бывает и так, что я не иду на кастинг. Но, как правило, стараюсь не отказываться от работы. И это очень редкий случай, когда я говорю «нет».
Хотели бы сыграть главную роль в драматическом театре, без пения? Если да, то какую?
Да, и уже играю! Например, в музыкально-драматическом спектакле «Чайка». Это необычная постановка, в которой впервые герои легендарной пьесы Антона Павловича Чехова поют. Кроме музыкальных номеров в ней есть и драматические сцены.
Также сейчас я работаю в спектакле «Прозрачные краски», он основан на сюжетах литературных произведений первой половины XX века. Мне было бы интересно сыграть в пьесах Шекспира, наших драматургов, поработать в спектаклях, отличающихся от тех, в которых я принимаю участие на протяжении 15 последних лет.
Пять лет назад вы получили высшую театральную премию России «Золотую маску» за исполнение роли графа фон Кролока в мюзикле Романа Полански «Бал вампиров». Наличие награды помогает в карьере?
Получить награду, безусловно, было приятно. Это дает ощущение того, что все происходит не зря, ты находишься там, где должен, и делаешь все правильно. Другой вопрос – как ты это делаешь. Всегда можно быть лучше, честнее, крепче, профессиональнее и подготовленнее. Я думаю, что артист заканчивается, когда перестает сомневаться в своих успехах, превосходстве, профессионализме. Вот почему многих артистов сомнения в своей профессиональной состоятельности преследуют до конца карьеры. И это дает энергию к постоянному росту и работе над собой.
Хотелось бы спеть на Бродвее? Как считаете, уровень артистов Бродвея выше, чем в Москве и Петербурге?
Хотелось бы выступить на Бродвее, в первую очередь, в той роли, в которой мне есть что сказать. Я бы с удовольствием сыграл Призрака Оперы или графа фон Кролока в такой постановке, которая идет сейчас в России и Германии.
Где самая благодарная и благожелательная публика? Где приятнее всего работается?
Благодарная публика везде, где ты играешь честно и искренне. Сложно сказать, где приятнее работать. В Европе есть свои плюсы: там все четко организовано, напоминает конвейер. Ты приходишь и ежедневно монотонно выполняешь свою работу, а уж какими способами достигаешь своего наполнения или энергетики, это твое дело. Сейчас у меня в России достаточно комфортный график. Хотелось бы выходить на сцену чаще, но я понимаю, что нужно гораздо больше энергии и моральных сил, чтобы доставлять зрителям удовольствие, вызывать у них эмоции, заставлять их думать.
Поклонницы вас не одолевают? Как супруга относится к вашей известности?
Поклонницы бывают разные: и те, которые одолевают, и те, которые этично держатся на расстоянии. Супруга относится к моей известности с пониманием. Мы познакомились, когда я уже был достаточно популярным актером. Я уверен, что мы через все пройдем вместе рука об руку.
А дети ваши поют? Учите их музыке? Хотели бы, чтобы и у них сложилась карьера, подобная вашей, или думаете все же о другом будущем для них?
Дети поют, учатся музыке, играют на инструментах с семи лет. Когда мы переехали в Петербург, они стали посещать музыкальную школу при училище Римского-Корсакова. Я предполагаю, что они пойдут именно в гуманитарном направлении – театр, музыка и все, что с этим связано. А как сложится их карьера, это будет зависеть от них. Мне бы хотелось,чтобы они честно относились к тому, что делают, к самим себе и всегда правильно соотносили с реальностью свои силы, возможности и желания.