"Море и космос" - этими словами можно охарактеризовать творчество Говарда Лавкрафта. Хотя, скорее даже не охарактеризовать, а предположить, что именно эти две, по-своему вечные вещи, давали пищу для творчества, вдохновляли писателя.
С космосом все довольно-таки понятно, в том смысле, что Говард был неподдельно увлечен астрономией и уже в раннем возрасте начал издавать собственный "Род-Айлендский Журнал Астрономии", а в 13 лет у него появился первый телескоп, открывший молодому писателю бесконечный мир небесных тел, откуда тот черпал идеи для последующих произведений.
Но что же с морем?
«Я ненавижу рыбу и боюсь моря и всего связанного с ним с двухлетнего возраста» - признался однажды Говард своему товарищу Дональду Уондри.
С морем оказалось все наоборот. Проживший большую часть жизни в портовых городах, Лавкрафт, вопреки логике, терпеть не мог все морское, а в особенности подводных обитателей.
Диетический рацион писателя был весьма интересным: он практически не употреблял в пищу молоко, жир, фасоль, спаржу, а морепродукты вовсе вызывали рвоту.
Такая ненависть приписывается к "врожденному" страху перед морем, либо к неудачному знакомству писателя с морскими деликатесами в раннем возрасте, в следствие которого тот мог получить сильнейшее отравление, что в свою очередь оставило свой след в подсознании Лавкрафта. В любом случае оба варианта могут быть взаимосвязаны и вытекать одно из другого.
Море в произведениях Говарда имеет однозначный образ пронизывающего холода, скованности, зла. Доброго прилив ничего не принесет, а если и принесет, то попросит что-либо взамен. Или не взамен...а в жертву.
Обитатели глубин, мысль об употреблению в пищу которых вызывает панический ужас, страх и рвоту, прочно и фундаментально засели в произведениях Лавкрафта: Ктулху с щупальцами осьминога на голове, люди-рыбы, Старцы, отдаленно напоминающие симбиоз морских звезд и растений. Все они надменно равнодушны к человечеству и происходят от чего-то древнего, не поддающегося людскому пониманию, от того и сеющие первобытный страх пред неизведанным.
Страх ко всему глубоководному и оказался одним из тех самых ключей, что открывал дверь фантазии, ставшей в последствии отдельным жанром, названным «Лавкрафтовские ужасы».
Спасибо, что дочитали до конца! Ставьте лайки и подписывайтесь на канал.