Василий Борисов — строитель. В 90-х, как и многие, пошел в бизнес: построил турбазу на Белом озере, начал принимать отдыхающих. Одной из групп оказались люди с инвалидностью. Организовав им велопробег вокруг Белого озера, мужчина услышал: “Если дальше вы этим не будете заниматься, лучше бы вообще ничего не делали”. Василия это задело.
Причем настолько, что он организовал предприятие, где уже 14 лет работают люди с инвалидностью — вручную делают крутые сувениры из керамики, которые продаются в Беларуси и Западной Европе.
— Чтобы вы понимали, создать предприятие и его оборудовать – не проблема. Куда сложнее – найти работников и содержать мастерскую, - говорит Василий.
Никто ничего не хотел
После организованного велопробега для людей с инвалидностью мужчина решил делать активности постоянно. Нашел деньги, время, а людей – нет. Василий вспоминает, что родители детишек с инвалидностью как один отказывались от их инициативы: берегли детей.
В последний момент друг Василия - Анатолий Новик сел в машину и за вечер объехал дома в районе Белого озера. Он буквально вытаскивал ребят из-за печек: настолько сильным было сопротивление.
— Я до сих пор считаю, что и тогда, и сейчас главная проблема людей с инвалидностью связана с психологией мышления. Можно сделать город безбарьерным, но если человек не хочет выходить из дома, то и пандус не поможет. И наоборот, если есть мотивация – горы свернет.
Отсутствие мотивации и стало для Василия вызовом. Несколько раз на год он организовывал походы, слеты, десятидневные заезды. И каждый раз в разговоре у ребят всплывала одна и та же тема: отсутствие работы.
Все везли технику, а мы - гипсовые формы
Василий понял, что слеты – хорошо, но они решают проблему частично. Начал изучать опыт коллег за границей и в 99-м году попал в Великобританию.
— У нас же ничего было не узнать. В Уэльсе меня поразило, что нам все рассказали, а преподаватель по керамике даже отдала нам старые гипсовые формы. И мы потащили их с собой в Брест.
Только представьте: конец 90-х, все везут из Великобритании технику, аппаратуру, а мы – гипс.
Сложно не открыться, а существовать.
5 лет Василий занимался созданием предприятия: учил технологию, искал деньги для старта, подбирал людей. С ними, кстати, были сложности. Мужчина говорит, что ребят с инвалидностью сложно замотивировать на работу, особенно тех, кто никогда не работал и сидит дома.
“Керамарт” стартанул в 2005 году в помещении на Ленинградской. Первый год аренды ребятам оплатил “Всемирный банк”, управление по труду и соцзащите помогло с созданием рабочих мест. Но дальше нужно было выплывать самим.
Тысячелетие и заказы из Германии
Полки мастерской заставлены кружками, бокалами, копилками с рисунками туристических объектов. В прошлом году ребята продали сувениров на 20000 долларов в Равенсбург (Германия). В этом – помогло тысячелетие: кофейные кружки с юбилейным логотипом хорошо разбирали туристы.
Несмотря на это, после кризиса 2011 года мастерская находится в режиме выживания. Ребята работают по предварительным заказам, которых становится меньше.
— Взять, например, ребят из Равенсбурга. Они наши постоянные партнеры, которым мы делали копилки с изображением ратуши. Эти копилки дарят детям, которые копят на крупный городской фестиваль. И когда она заполняется – разбивают, чтобы потратить мелочь на сладости.
В этом году заказчики сказали, что копилки очень красивые и детям их жалко разбивать: попросили сделать с пробкой. В итоге мы прилично потеряем.
Ходили с сувенирами по магазинам
Василий признает, что конкурировать на общем рынке с продукцией, которую делают люди с инвалидностью сложно. Дело не в качестве: сувениры, которые делают ребята ничем не отличаются, а то и превосходят аналоги на витринах. Проблема скорее в продвижении продукции.
Чтобы как-то выйти на рынок, Василий вместе с ребятами просто брал готовые сувениры и ходил по магазинам договариваться на их продажу. Целыми днями мужчина сидел на телефоне и обзванивал туристические объекты по стране.
Такой подход принес результаты: сувениры “Керамарта” можно найти в Несвиже, Мире и в других туристических гигантах страны. Но даже этот результат далек от идеала. Василий уверен, что социальное предприятие не может развиваться без внешней поддержки.
— Я говорю из опыта своих коллег. Все подобные мастерские в Европе финансирует местный бюджет. В Латвии, например, это доля составляет 85%. Латыши были удивлены, когда я рассказал, что мы полностью на самофинансировании. У них зарплаты, аренду и коммуналку покрывает государство.
Василий приводит в пример Швецию, в которой популярны магазины справедливой торговли, где продаются изделия, изготовленные людьми с инвалидностью.
Мужчина не отрицает, что продукция должна быть качественной и конкурентоспособной. Но в тоже время люди у нас не сильно задумываются о происхождении сувенира: берут, что дешевле.
С пенсией выходит 500 рублей
Всего в мастерской работает 7 человек. Василий отвечает за организацию и изготовление моделей, сын помогает с продвижением, а пятеро ребят занимаются изготовление. Трое из них – выпускники вспомогательной школы – заведения, где обучаются дети с инвалидностью.
К своим сотрудникам Василий относится на равных: никакой жалости и снисхождения. Говорит, без работы любой человек превращается в маргинала и люди с инвалидностью – не исключение.
Кроме зарплаты, каждый из ребят получают пенсию. Вместе выходит 500-600 рублей: деньги небольшие, но на базовые нужды хватает. Платить высокие зарплаты у мастерской не получается: заказов столько, что хватает на минимальную (330 рублей) и чуть выше.
"Мне даже не дали шанса"
В небольшой комнате размером со стандартный офис у каждого – своя роль. Сюда Василий приносит готовые модели, из которых ребята делают гипсовые формы, а после их заливают, обжигают, шлифуют и глазуруют.
На момент нашего визита в мастерской работало трое ребят: остальные – в отпуске.
Вика пришла в “Керамарт” в 2007 году, но через год уволилась: работа не шла. Родила дочь и когда решила выходить из декрета, столкнулась с тем, что никто не хотел брать к себе человека с инвалидностью.
– На почту требовался сотрудник без опыта работы и ограничений по возрасту. Но как только заведующая меня увидела – сразу сказала, что я не подхожу. Я, конечно, понимаю, но было не приятно. Считаю, что смогла бы справиться с работой, но мне даже не дали шанса.
После этого Вика вернулась в мастерскую. И в этот раз у нее стало все получаться. Василий с гордостью отметила “К нам пришла совсем другая Вика”.
Испытательный срок - 5 лет
Похожая история и у Карины. Два года назад девушка закончила вспомогательную школу. Долго искала работу: ходила в центр занятости, отправляла резюме в “Евроопт” – но все безрезультатно.
В итоге девушка устроилась на предприятие по производству пленки и пакетов. Но и там Карина проработала всего полгода. При переводе в другой отдел, девушка не прошла лора в медкомиссии. Из-за проблем со слухом, Карина не может работать в шумных условиях.
В мастерской девушка проходит адаптацию – период, который обычно называют испытательным сроком. Василий говорит, что он может занимать много времени. Например, Миша (он сейчас в отпуске), научился заливать форму только спустя 5 лет.
Нужна поддержка
— В этом и заключается одна из проблем. На каком предприятии ждали бы столько, пока сотрудник обучится? Таких мастерских, как наша, в Бресте должно быть, как минимум 20. Причем разных направлений.
Но как они могут появиться, когда человек посмотрит на нашу мастерскую и подумает: “Зачем мне это?”. Поэтому важна поддержка извне. Для бизнеса поддержать подобную мастерскую – небольшие деньги. А для общества – огромный шаг вперед.
Фото - Роман Чмель