Недавно в банкоматах Сбербанка появились таджикский и узбекский языки. И в связи с этим я вот что думаю.
В московских СИЗО содержится очень много иностранных граждан. Вот, для примера, в начале ноября в одним из московских СИЗО содержалось 687 человек из Москвы и МО, 931 человек из регионов России и 670 человек - иностранцев.
Основной состав иностранцев - это граждане бывших советских республик - Кыргызстана, Узбекистана, Таджикистана и других. Проходя по СИЗО и разговаривая с людьми, особенно на карантине, где все только что с воли, я все чаще встречаю людей, совсем не разговаривающих по-русски. И почти не понимающих по-русски. Очень часто при этом у них очень тяжелые статьи - убийства, разбои, насильственные действия.
Вот недавно мы в карантине одного из СИЗО обнаружили очень сильно избитого иностранного гражданина. Он не был освидетельствован при прибытии в СИЗО, медпомощь ему не была оказана. Мы подняли шум, в результате все было сделано и была начата проверка действий сотрудников СИЗО (пока еще ждем результаты).
Мы попытались поговорить с избитым, но он почти не понимал и при помощи его сокамерника мы узнали, что избили его в полиции, выбивая показания под очень тяжелую статью. В тот момент нам было важно, чтобы ему оказали помощь. Его действительно отправили в больницу и подлечили и вот несколько дней назад мы снова говорили с ним. При помощи уже другого сокамерника.
Меня больше всего интересовал вопрос - вот если человек совсем не понимает по-русски - был ли у человека переводчик, когда у него брали показания в полиции? были ли переводчик, когда был суд по мере пресечения? Мы сейчас разбираемся, но похоже, что не было у него переводчика. В полиции "переводчиком", похоже, выступили избиения, а в суде, наверное, "все сделал" госадвокат.
И вот еще один случай - совсем молодая женщина-киргизка, почти не говорит по-русски. Пошла в полицию, поскольку кто-то ее обманул в связи с ее ребенком. В полиции она, видимо, не смогла ничего объяснить правильно и вот результат - грудного ребенка отобрали, а ее саму обвинили в тяжелом преступлении. Что с ней на самом деле произошло - не понятно, но вот результат на лицо - она сидит рыдает в тюрьме, у нее пришло молоко, она не знает, что надо сцеживаться и мне приходится объяснять ей, как это делать в условиях тюрьмы ;(( Я долго объясняю начальнику, что, если у нее поднимется температура, срочно вызывать скорую... Ребенка мы нашли, он в детской больнице, с ним все ок...
А тем временем у полиции сами собой рисуются "палки". Ведь как удобно рисовать их на тех, кто тебя не понимает и кто не может ничего сказать.
Марина Литвинович