Центр инфекционного контроля Роспотребнадзора, 14:42
Покровский остановился перед входом в здание, где работает, и, накинув пиджак, открыл большую стеклянную дверь. Завидев Игоря Константиновича, сотрудник охраны встал. Он имел привычку приветствовать начальство стоя. Замдиректора Центра инфекционного контроля Покровский тоже относился к когорте начальников. Правда, Игорь за время работы в Центре так и не привык к подобным «знакам внимания».
– Добрый день, Игорь Константинович, – охранник по привычке снял со щита ключ и протянул его доктору. Ключи из здания Центра выносить не позволялось никому.
– Здравствуйте, – ответил Покровский, расписываясь в журнале за взятый ключ. – Есть новости?
– Ваш помощник искал вас. Сейчас ждёт в отделе. Уже около получаса.
– Хорошо. Спасибо. – Игорь направился к лестнице.
Открывая дверь своего кабинета на четвёртом этаже, Покровский увидел энергично идущего по коридору худощавого темноволосого парня в форменной одежде должностного лица Роспотребнадзора: тёмно-бордовых брюках, рубашке бежевого цвета с наплечными знаками различия (теми, что на форме сотрудников силовых ведомств именуются погонами) и чёрным галстуком с серебристой металлической заколкой.
Молодой ассистент Покровского Андрей Геннадьевич Свиридов деловито листал на ходу какой-то документ.
– Андрей, ты меня искал?
– А! Игорь Константиныч! – взмахнул рукой помощник. – Битый час пытался узнать, куда вы вдруг подевались посреди рабочего дня. Срочно нужна ваша подпись на отчёте о вспышке сибирской язвы в Подмосковье – я должен лично представить отчёт директору. Край – три часа дня. В противном случае он с меня шкуру спустит.
– Чтобы спустить с тебя шкуру, Андрей Геннадьевич, тебя сначала надо поймать, а это даже мне не всегда удаётся, – отметил Покровский, открывая дверь и проходя в кабинет. – Вспышка локализована? Кто ещё из наших выезжал?
Ассистент вошёл следом.
– Я ездил сам. Источник выявлен: местные забивали молодого бычка и – на тебе. Заболевшие госпитализированы, шесть человек, идут на поправку. Новых больных среди контактировавших с инфицированным животным за время максимальной инкубации не зарегистрировано. Проведён весь комплекс противоэпидемических мероприятий.
– Дай взгляну, – Игорь поставил портфель на стол, взял папку с отчётом у Андрея, пробежался взглядом по тексту и вернул документ помощнику.
– Кстати, если ты сам ездил и лично представляешь отчёт директору, то моя подпись тебе не нужна. Если директор спросит, скажешь, что я в курсе.
– Понятно, – ответил ассистент. – А как вам сам отчёт, шеф?
– Чисто сработано, Андрей Геннадьич, – нейтрально ответил Покровский.
– Благодарю. В принципе местные власти справились и без нас. Я там только просмотрел бумажки, покивал головой и сей отчёт написал. Игорь Константинович снял пиджак и повесил его на спинку стула.
– Слушай, Андрей, когда тебя хвалят – благодари и кивай. А бьют – защищайся или беги. – Покровский взял со стола пульт и включил кондиционер. – Не надо самому критиковать результаты своей работы. Критики всегда найдутся.
Андрей ещё раз пролистал документ, захлопнул папку и собрался выйти.
– Погоди, – окликнул Игорь помощника, указывая взглядом на форму подчинённого. – А ты чего в «камуфляже»-то? У нас парад в отделе?
– Никак нет. Повседневная форма одежды. Приказ же есть – номер двадцать три, – со знанием дела ответил Андрей. – «Об утверждении Правил ношения форменной одежды сотрудниками Роспотребнадзора». От тридцать первого ноль первого две тысячи седьмого года, шеф.
– Да ты что, – с сарказмом в голосе отреагировал Игорь, присаживаясь в кресло у своего рабочего стола. – Вот такие приказы вы, товарищ советник госслужбы второго класса, знаете. А позавчера спросил у тебя, какой у нас приказ по чуме – ты почему-то не помнишь…
– Шеф, я завтра же всё прочитаю, замолю свои грехи и посыплю голову пеплом, – широко улыбнувшись, шутливо парировал Свиридов.
– А манерам я тебя не научил! – чуть не рассмеялся Покровский. – Главное, чтобы директор этого не заметил, а то попрёт нас обоих куда подальше. Повезёт, если в Калининград. Намёк понял?
– Так точно, товарищ государственный советник первого класса, – шутливо отдал честь Свиридов.
– Горе ты моё белобилетное, – вздохнул Покровский, коснувшись рукой лба. – Форму нацепил, так знай: к пустой голове честь не отдают. В смысле без фуражки. Была б у тебя пустая голова в прямом смысле – ни за что не взял бы тебя на работу.
– Знаю, – самодовольно ответил Андрей.
– И последнее: если ты так хорошо знаешь приказ о форменной одежде, где тогда, спрашивается, твой пиджак? – как-то хитро хмуря брови, задал вопрос Покровский.
Помощник почесал макушку.
– Э-э… я думал… лето же… Жарко…
– Он «думал», – на лице Покровского отразилась лукавая полуулыбка.
– Ты же к директору с докладом идёшь, ну...
– Понял! Спасибо, шеф. Что бы я без вас… – Андрей приложил ладонь к сердцу. – Вы – мой гуру; нет, я говорю без всякого сарказма. Всё, побежал к директору.
– Андрей, мне никто не звонил? – успел спросить Покровский, пока ассистент открывал дверь кабинета.
– Да. Девушка, – ответил Андрей, держась за дверную ручку. – Судя по голосу, симпатичная стройная блондинка. Не представилась. Сказала, что перезвонит вам на мобильник. Может, познакомите?
– Знаю, ты не по голосу догадался, что блондинка: про Марину я тебе рассказывал. Иди уже, Казанова. Без пяти три: тебя директор ждёт. Да, и ещё кое-что, – окликнул напоследок ассистента Игорь Константинович. – С директором говори уверенно, чётко, не мямли. Помни: «Слово должно быть верным, действие должно быть решительным». Это сказал Кун Фу-цзы.
– Кун-фу-кто? – переспросил Свиридов.
– Ну, Конфуций, если так тебе понятнее, – пояснил Покровский.
– Понял, шеф!
Помощник, чуть не выронив отчёт, кивнул начальнику и почти выбежал по направлению к своему кабинету, очевидно, чтобы найти тёмно-бордовый пиджак от форменного костюма.
– Ну, Свиридов, – усмехнулся вслух Игорь, когда Андрей покинул его кабинет. – Сколько ни учи его… Всему верит. Может, зря я про пиджак пошутил?..
Покровский посмотрел на часы. До конца рабочего дня оставалось ещё два часа. И пара рутинных бумажных дел, которые необходимо было завершить до отъезда в непредвиденную командировку. Игоря очень интересовали данные из конверта генерала Ганина, но «десерт» он решил оставить на потом. Так даже интереснее.
Направляясь в архив за кое-какими материалами, Покровский встретил Романа Ивановича Захарова, заведующего отделом по контролю за воздушно-капельными инфекциями.
– Игорёк, привет! Как дела? – Роман Иванович любил быть на короткой ноге с коллегами помоложе. Захарова не смущало при этом, что Покровский имел более высокое служебное положение.
– Местами, – ответил Игорь, остановившись, чтобы пожать коллеге руку. – Как у вас?
– Мы отделом в воскресенье собираемся на шашлыки. Пьянка будет грандиозная! Айда с нами!
– Сожалею, не получится. Завтра улетаю в командировку. Думаю, надолго. Да и вообще, я не пью, вы же знаете.
– А я пью? Больше двух бутылок за раз – да никогда! – рассмеялся Роман Иванович и направился к лифту. – Что за молодёжь пошла! Кругом одни трезвенники да язвенники. А вам-то, «особистам», не стыдно пасовать?..
Похоже, улыбка никогда не сходила с его лица. Кто-то из древних сказал однажды: «Частый смех – признак недалёкого ума». Но Покровский знал, что к Роману Ивановичу этот афоризм не имел никакого отношения. Доктор Захаров всегда был, что называется, себе на уме. Ну, быть может, в нашем мире это не совсем недостаток. Однако у Игоря люди, которым своя рубашка ближе к телу, а собственная хата с краю, особого уважения не вызывали. В целом, были у Захарова и положительные качества. К примеру, как представлялось Игорю, Роман Иванович во всех вещах умел найти позитивные стороны. Покровский часто не соглашался с сентенциями Захарова типа: «Пусть всё плохо, но могло быть ещё хуже, потому не всё так уж плохо». Но, признаться, иногда Игорь даже завидовал такому неистребимому оптимизму.
«А вообще, без оптимизма в нашей работе не обойтись. Медицина всегда зиждется на вере в лучшее». С такими мыслями Игорь Константинович спустился в архив.