Шел снег. Медленно падали огромные хлопья, закрывая собой всю черно-серую графику осеннего города. Юля смотрела в огромное больничное окно, сидя на кровати. Она уже даже почти совсем не помнила, какой он... снег. Начинало казаться, что он теплый, как одеяло, которым мама укрывала ее вечерами, но только пахнет не больничными лекарствами, а почему-то булочками с корицей.
Юля очень устала болеть. Хочется домой, но жить ей в больнице целую вечность, наверное, до самой смерти. Очень утомительно ждать, когда же, наконец, умрёшь. Мама, конечно, плачет и утверждает, что это все глупые мысли, но в глазах у неё, и у папы такая тоска, что Юля давно не верит им. Не верит даже Сергею Николаевичу, своему доктору. Он приходит каждое утро и весело болтает с ней о разных вещах: анализах, лекарствах, возможной операции и, конечно, о грядущих подарках на Рождество и Новый год.
А снег начал падать так густо, что казалось, перед окном опустился огромный белый занавес и теперь за ним меняют декорации. Это же самый настоящий балет! Как тот, на который они с мамой ходили в другой жизни. Вот уже маленькие снежинки, как балерины, а между ними, посередине, сложив огромные белые мягкие крылья, стоит ангел и приглашает ее танцевать. Юля подала ангелу руку.
Они закружились в ласковом снежном вальсе, поднимаясь все выше над белыми крышами, новогодними гирляндами, ёлками с шарами и фонариками, над рождественской ярмаркой. Радостно было Юле, тихо и спокойно, но увидев далеко внизу плачущую маму, она подумала, что пора возвращаться. Надо вернуться! Вернуться! Мама!
Но Ангел забирал ее все выше и выше, кружа и утешая. Забирал ее туда, где розовые закатные облака пугали и манили своим совершенством.